Делай что должен
Шрифт:
Густав начал закипать. Хоть он и понимал мотивы союзовца — и даже уважал его желание защитить своих солдат, — но его злило упрямство контр-адмирала. Наглядно убедившись в мощи Доминиона и великодушии императора — носителем воли которого и был Густав, — фон Ройтер имел наглость ещё и условия ставить! Такое надо пресекать сразу, пока в умах союзовцев не появилась опасная мысль, что Доминион может пойти на попятный.
— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — холодно напомнил он. — Или пример Дорсая не был достаточно убедительным?
— Угрожаете? — фон Ройтер зло уставился в глаза оппоненту.
— Напоминаю, — отозвался тот, не отводя взгляд.
Напряжение
— Дорсай показал каким может быть гнев Доминиона, — примирительно сказала идиллийка. — А теперь у вас есть возможность продемонстрировать, что император умеет быть милостивым. Мы пришли как миротворцы, так давайте творить мир.
Густав глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Да, он пришёл как миротворец. Дорсай сыграл с Доминионом злую шутку. Став наглядным и жестоким уроком для всех, он породил страх. Страх, удерживающий многих недовольных от сепаратистских настроений. Но тот же страх заставлял оступившихся стоять до конца, зная, что пощады не будет. А войны с отчаявшимися, загнанными в угол, обходятся казне дорого.
Задача Густава — продемонстрировать, что император способен прощать солдат и народ, карая правителей и зачинщиков. И в будущем Доминион получит головы бунтовщиков, преподнесённых их же испуганными последователями, жаждущими купить прощение. В этом свете можно подарить жизни рядовым пешкам Консорциума. Если разведданные с Идиллии верны, то с отребьем «специальных полицейских» частей союзовцы и сами церемониться не станут. Ну а остальные… Пусть будут головной болью Союза. Поведут себя плохо — уронят имидж правительства Союза, приютившего головорезов. Сунутся на территорию Доминиона — будут болтаться на виселицах.
— Вы правы, посол, — согласился Густав. — Но только в знак наших добрососедских отношений.
И протянул руку союзовцу.
— В знак добрососедских отношений, — согласился фон Ройтер, отвечая на рукопожатие.
И перевёл взгляд на свой планшет. Тридцать пять тысяч убитых, более восьмидесяти тысяч раненых — кошмарная цифра. Причём многие ранены тяжело и могут попросту не перенести транспортировку. Несмотря на недавний спор, предложение доминионца о лечении на планете было сказочным подарком. Хоть гордость и взывала отказаться от подачки, но когда на кону стоят человеческие жизни — можно и нужно засунуть её куда подальше.
— С вашего позволения — выйду, свяжусь с командованием на Плимуте, обрисую ситуацию, — фон Ройтер вскинул ладонь к виску.
— Разумеется, — улыбнулся Альбор.
Союзовцу выделили каюту, оборудованную системами связи, чтобы тот мог получать инструкции или докладывать о развитии ситуации своему правительству в приватной обстановке.
Когда фон Ройтер вышел, Альбор сел в кресло и посмотрел на идиллийку:
— Что скажешь?
В приватной обстановке они всегда были на «ты». С послом по особым поручениям Деленн Сатай генерал-адмирал дружил уже дольше двадцати лет. Он с улыбкой вспомнил, с каким неодобрением встретил решение отца допустить идиллийцев к службе в министерстве иностранных дел Доминиона. Легкомысленные, бесхребетные прожигатели жизни — так он воспринимал жителей дальней колонии в то время. Его раздражали дарованные Идиллии преференции, но спорить с тогда ещё живым отцом было бесполезно. Альбор Четвёртый решил, что уникальная натурализация принесёт пользу Доминиону. И не ошибся.
Насколько бесполезными идиллийцы были в деле военном, настолько неоценимыми оказались на дипломатическом
Со временем Густав и сам оценил, насколько полезно иметь под рукой живой детектор чувств. Да и компанией идиллийцы были прекрасной. Для брата императора искренность была редким, а оттого особенно ценным даром. С самого детства он никогда не был уверен, говорят ему правду, или то, что он хочет слышать. С эмпатами было проще: он буквально мог знать, что на душе у собеседника.
Вот и сейчас генерал-адмирал почувствовал эмпатический контакт, едва они остались наедине.
— Фон Ройтер — гремучая смесь уязвлённой гордости и колоссального облегчения, — сообщила Деленн, присаживаясь на подлокотник кресла Густава. — Мне кажется, он до сих пор не верит, что ты не испепелил Новый Плимут в назидание всей галактике.
Альбор усмехнулся и провёл пальцами вдоль спины идиллийки, наслаждаясь её чувствами. Пожалуй, идиллийцы были единственными, кто умел смешивать секс, дружбу и работу так, что они не мешали друг другу.
— Было такое желание, — признался Густав. — Но тогда можно было бы забыть о мире. А нам меньше всего сейчас нужна бессмысленная и затратная война.
Деленн налила немного вина в бокалы и протянула один генерал-адмиралу.
— За мир, — предложила она тост.
— За мир, — принял его Густав.
Он сделал глоток и облегчённо откинулся на спинку кресла.
— Нам повезло, что удалось решить вопрос легко и быстро, — сказал он. — Страх перед неизвестным мощным оружием оказался сильней разума. Но пройдёт не так много времени прежде, чем их аналитики изучат записи с использования «Мизерикорда» и поймут, что это — всего лишь бессмысленный и беспощадный выброс огромных средств. Пугач для дикарей.
Деленн прекрасно понимала, о чём говорит Густав. Суперпушка действительно оказалась суперпугачом, не пригодным к реальным боевым действиям. Крайне уязвимые носители с их низкой маневренностью превращались в обузу для эскадры сопровождения, отвлекая все корабли на свою защиту. И даже это не гарантировало им полной безопасности. Длительное развёртывание орудия, время на прицеливание, возможность стрелять только по крупным и малоподвижным объектам вроде планет или орбитальных станций — всё это ставило крест на боевом применении. Ибо решительный и смелый противник мог уничтожить корабли со спутниками и линзой до того, как «Мизерикорд» успеют привести в боевую готовность. С Новым Плимутом повезло: союзовцы не разобрались в ситуации, решив, что доминионцы готовятся начать наземную операцию. Перейди колонисты в атаку сразу, поддержи их флот Консорциума — такой лёгкой и убедительной победы бы не вышло.
— Значит, нужно успеть зачистить их правительство от ставленников Консорциума до того, как аналитики и технари сделают верные выводы, — озвучила очевидное посол.
— Именно, — кивнул Густав. — Правда, Консорциум может атаковать Акадию или Эдем: набрать провизии, возможно — рабов для заводов, — и откочевать в неизведанные регионы, чтобы начать с ноля. Но тут уже мы сделаем всё, чтобы не дать им такой возможности. Да и вряд ли они пойдут на такой риск: проще и безопаснее закупиться на независимой планете с развитым сельским хозяйством. А нам надо зачистить их миры и отдать на разработку государственным предприятиям. И начать продвигать во власть собственное поколение молодых политиков.