Делай, что должно. Легенды не умирают
Шрифт:
Когда уже окончательно стемнело, и на площади запалили костер — обычный, без пляски, — Яр уже думал, что его ничего не может удивить. Но потом собравшиеся как-то сначала потянулись в одно место, загомонили, притихли. Из толпы вынырнул Динк, огляделся и, найдя Яра, поманил за собой, поближе к костру. Люди расступались, позволив пройти и увидеть устроившегося на толстом бревнышке Айлэно. С одной стороны бревно уже лизало пламя, но Стражу Эфара оно нисколько не вредило, как и гитаре, которую он бережно настраивал.
Люди ждали, и Яр сам невольно затаил дыхание, гадая, что же тот собрался играть. Но когда пальцы легли на струны, все равно —
— Пути и годы ждут нас впереди,
И никогда не смолкнет песня эта,
Пусть много будет в ней тепла и света,
До края жизни с песнею дойди.
Как жили мы борясь и смерти не боясь,
Так и отныне жить тебе и мне,
В небесной вышине и в горной тишине,
В морской волне и в яростном огне.
Как жили мы борясь и смерти не боясь,
Так и отныне жить тебе и мне,
В небесной вышине и в горной тишине,
В морской волне и в яростном огне,
И в яростном, и в яростном огне.
Огонь взвился выше, еще выше, вторя припеву — а Айлэно начинал новый куплет:
— Любовь, надежду, веру в новый путь,
Не может зло отнять у нас с тобою,
Так счастье жить то радостью, то болью,
И смерть сама не в силах зачеркнуть.
Мягкий, но сильный голос летел над площадью, снова перечисляя Стихии, и пламя костра будто вторило ему.
— Нам все дано, поступок, мысль и речь,
И только это в нашем мире властно,
Украсить жизнь, чтоб жизнь была прекрасна,
Своею жизнью жизнь увековечь!**
— Клянусь, — шепнул Яр под последний перебор гитары, и легкий ветерок подхватил его слово, вплетая в саму ткань бытия и мира, в Стихии.
Он ушел тихо, словно окутанный сумерками, как волшебным плащом, сделавшим его невидимым для людей. Ушел туда, куда ноги сами привели — к Кречету. В тихий сейчас дом Стража, под бок первого старшего друга, поддержавшего не так, как дед или бабушка, но не менее тепло.
Тот не спал. Ждал, сел на постели, когда скрипнула дверь.
— С днем рождения, Яр, — улыбнулся смущенно. — Только вот с подарком у меня не вышло.
— Ты уже подарил мне его, — Яр тихо устроился рядом с ним, плечом к плечу, не глядя, нашарил ладонью ладонь, сжал пальцы. — Спасибо, Кречет.
— Да?.. Ну… ладно, — тот подтянул край одеяла, укутал, и им, и теплом, слабеньким еще пока. — Пожалуйста, раз так.
Яр от всей души пожелал ему завтра подняться с постели. Прийти, наконец, к согласию с самим собой — и со своей внутренней сутью. И, как всегда, не заметил всплеска дара, просто уснул, как был, не скинув ни уны, ни сорочки, привалившись головой к надежному плечу Кречета.
Комментарий к Глава 14
* сат — метр
** В главе использован текст песни «Как жили мы, борясь» из к/ф «Не бойся, я с тобой», музыка — Полад Бюль-Бюль Оглы, слова — Алексей Дидуров.
========== Глава 15 ==========
Перерыв традиционно приходился на обед.
Традиция пошла из Ташертиса, потому что голодный огневик — злой огневик или, как минимум, плохо соображающий огневик. А в Круге Чести головой думать надо только так, а уж злиться и вовсе не положено. И
А уж когда Советы начали проходить в Алмазном саду, без подобного перерыва и вовсе обойтись не получилось бы. Слишком часто обсуждения затягивались надолго. Как становилось понятно сейчас — с подачи не-нэх, словно нарочно провоцировавших и разводивших говорильню раз за разом. Илора, подбирая последний кусочек восхитительного пирожного, обдумывала: зачем бы подобное было нужно людям? То есть, ясное дело, что вывести нэх из себя, но вот какую конкретно цель они этим преследовали?
Впрочем, перерыв заканчивался, и нужно было собраться: сейчас будет обсуждение. Обязательно надо проверить, добавили ли в кувшин с водой смягчающий отвар, иначе Голос не сможет вести собрание дальше. Он и на перерыве нахрипелся, потому что разговоры вовсе не стихли, отнюдь. Огневики тоже налегали на угощение: им приходилось очень внимательно следить за перепадами настроения окружающих, двигавшихся вроде бы бессмысленно, но очень уж целеустремленно. Там кто-то с кем-то словом перекинулся, здесь друг другу кивнули…
Создавалось ощущение, что Совет разбился на два лагеря, и сейчас будет грандиозная стычка. Будто две волны вот-вот схлестнутся, и какие брызги полетят — кто знает.
В зале Совета никогда не было какого-то определенного раз и навсегда порядка рассаживания. Так получалось, что соседи по землям обычно кучковались вместе, ну, или по интересам. Сейчас же Илора наблюдала нечто очень странное: этины, ранее предпочитавшие устроиться поближе к центру зала, рассаживались на самых верхних скамьях, занимая их с такими промежутками, чтобы ни одному нэх не пришло в голову потеснить их и сесть рядом. И уже это очень настораживало. Часть вообще рассредоточилась уж совсем бессистемно и хаотично. Пожалуй, понимание вызывали только те этины, которые довольно плотной группкой устроились вокруг этина Джеро. Тут и гадать нечего: эти собираются поддерживать его в дебатах, выбрав своим лидером.
Нет, все-таки странно это…
Илора покосилась на соседа-огневика, опять пристроившегося рядом, но тот только неопределенно пожал плечами.
— Напряжены, — почти не разжимая губ, шепнул он. — Чего-то ждут.
— Хотелось бы мне знать, чего именно, — так же тихо пробормотала она.
Голос вышел в круг, кашлянул, безуспешно пытаясь прогнать хрипотцу.
— Итак, нэх, этины, заседание Совета продолжается. Прошу поднимать руку, если у вас есть, что сказать Совету.
Ну да, конечно: этин Джеро тут же среагировал, нарочито неспешно, почти с ленцой. Знал, что его не перебьют, дадут высказаться.
— Полагаю, вы возмущены моим недоверием? — чуть насмешливо начал он, демонстративно оглядываясь, задерживая взгляд то на одном нэх, то на другом. — Сказки об Исцелении Стихий, на которых вы были воспитаны… Внезапно восприняты всего лишь сказками. Но, если подумать: что мы знаем об этих самых Стихиях? Некие природные силы, могучие, но совершенно безмозглые, не имеющие никакого понятия о логике и здравом смысле. Да, логике и здравом смысле!
Джеро сделал паузу, но не дал никому вклиниться, продолжив: