Делай, что должно. Легенды не умирают

Дэлора

Поэтому он и не увидел того, что случилось дальше и, в какой-то мере, вошло в историю.

Это случилось на следующее утро. Ну как, утро — замок давно проснулся, это Илора, намаявшись в дороге и в целом, спала почти до полудня. Потому кое-как собрала себя из лужицы, растекшейся по кровати и отчаянно не желающей вставать, пинками погнала в ванную, где аж взвизгнула под ледяными струями воды, и после этого, относительно взбодрившись, поплелась на кухню, дорогу куда указал кто-то из слуг. Там её и нашла управительница замка, сказав,

что ждут.

— Идемте, нейха, — сурово сказала этна Кетта, и Илора кивнула, дожевывая последний пирожок уже на ходу.

Сначала она удивилась, когда её привели к обычной, не украшенной орлом двери, потом сама же себя и отругала: какой кабинет, нехо из кровати еще с неделю выпускать нельзя, все правильно! Когда же дверь открылась, сперва ее удивило то, что комната не такая уж и большая. Скорее, наоборот, уютная, просторная потому, что ничего лишнего в ней нет. Кровать — основательная, широкая, два высоких столика-сундучка по бокам, длинная скамья-сундук у изножья, узкие полки по стене, вот и все.

И нехо Аилис в белоснежной постели почти терялся, хоть и сидел, опираясь на подложенные под спину и плечи подушки. Рядом с ним, как-то виновато опустив голову, сидел и его брат. А у окна стоял незнакомый Илоре нэх в странном белом одеянии, часть которого — широкий пастушеский плащ из белого меха — укутывала нехо, словно одеяло. Весь вид этого незнакомца напоминал о снеговых шапках на вершинах гор.

— Доброе утро? — слегка растерянно поздоровалась Илора, входя.

Странно: она знала, что у нехо Аилиса только один брат, больше родни нет. Тогда кто этот горец?

— Айэ намэ, — усмехнулся тот, поправляя и здороваясь одновременно. — Проходи, дитя, расскажи мне, что случилось в Алмазном саду. Все целиком расскажи.

Почему-то оробев, Илора кивнула. Странный нэх, сильный и… непонятный. И сила — не разберешь: Вода, Воздух? Струится и переливается весь. Или вообще Огонь? Только те обычно так ярко недовольство показывают.

Осторожно устроившись на сундуке в изножье кровати, она некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Потом открыла рот — и полилось. То, что хотела, наверное, одному отцу рассказать, вроде и по делу, все, что запомнила, но так перемешанное со своим, что и не отделить, взвесью не осадить.

Он слушал, не перебивая, не двигаясь от окна, где замер неподвижно, как каменная статуя, но Илоре казалось, что ее обнимают и поддерживают, как… Как в пути от станции в Эфар-танн? Такие большие, бережные, и прохладные, и теплые одновременно ладони.

Когда она встала, день за окном обещал быть солнечным и ясным. Но сейчас в комнате потемнело: там, за толстыми хрустальными пластинами, сгущались тучи, оседали на вершины гор тяжелыми серыми чампанами. Наверное, так когда-то выглядела злость Хозяина Неба… Но нехо Аилис просто сидел, какой-то отстраненно-спокойный. Это точно было не его силы дело.

— Вот… Вот и все. Дальше я уже просто сопровождала нехо сюда, побоялась: с такой раной…

— Янтор… Люди в горах в чем виноваты-то? — подал голос Айлэно. — Успокойся, прошу.

Горец шевельнулся, втянул воздух сквозь стиснутые зубы —

и Илору продрало мгновенной дрожью до самого нутра: тучи рассеивались, словно таяли в кристальной небесной сини.

От внезапного осознания ударило ознобом. Трой ведь показывал письма Яра, а тот что-то такое говорил… Она не восприняла тогда всерьез, списала на впечатлительность племянника. А теперь захотелось обхватить себя руками и сжаться в комок, как в детстве.

Янтор заговорил на почти незнакомом ей наречии, текучем, гортанном, переливчатом, словно говор воды в горной реке. Нехо удивленно вскинул брови, но промолчал, только кивнул.

— Айлэно, за старшего, — наконец, прозвучало понятное. — Аилис, завтра кэтэро приедет, тебя поднимет и Яра учить станет.

Никто из мужчин даже не подумал спорить или выказать свое несогласие с тем, что Янтор практически отдает приказы нехо и Стражу Эфара. И от этого Илоре было еще страннее. И от того, как вытянулись лица у нехо и его брата, будто произошло что-то такое, что они в голове уложить не могли.

— О чем вы? — устав бояться, начала закипать Илора. — Что случилось?

— Тихо, дитя. Тебя ждет Яр, — улыбнулся ей горец, одной короткой фразой успокоив бурлящую внутри Воду. — А после все сама поймешь и узнаешь. Дайомэ.

Илора опомнилась только в коридоре и не сумела вспомнить, как ее выставили из комнаты нехо. Или сама вышла? Но в голове было ясно до звона, чисто и прозрачно, словно вымели и вымыли все тревоги. Ненадолго, но хватит, чтоб повидаться с племянником, не встревожив его.

========== Глава 16 ==========

Уроки Яр отсидел с трудом. Противная липкая слабость уходила медленно, он пролежал пластом два дня, пока не начал хоть немного шевелиться и соображать. На третий получил заслуженную, но все равно обидную головомойку ото всех подряд: от Кречета, от Айлэно, от сестричек и Динка. Но только вздыхал, даже не пытаясь оправдываться. Ну в самом деле, не понял, не почувствовал выплеска, просто ведь пожелал выздоровления — и все!

Они это понимали, но переволновались за него изрядно. Особенно стыдно было перед Кэлхо. Девочка заходила к нему, проведать, принести задания и помочь с уроками, чтобы не сильно отстал. С гневной отповедью, полученной после дурацкого приглашения на прогулку, это вязалось слабо. С другой стороны… Яр уже не знал, что думать, окончательно в себе запутавшись. За что получил еще один подзатыльник от Кречета, но уже куда более легкий, для прочистки головы, как тот выразился.

Сам Кречет, как только Яр встал, убежал из дома и появлялся там только из-за друга или поесть. Особенно поесть. Кошаки только понимающе хмыкали, глядя, как тот уписывает огромные порции, щурились заинтересованно. Объяснялось все просто: Кречет решил перебрать роллер, неведомо уж по какому разу. Но теперь он не просто до волоска выверял механизм, нет. Раскладывая запчасти на земле, он выкладывал костровой круг и плясал, плясал до упаду, вот странно — горя только жарче. Будто что-то рвалось из него на волю.