Дело без трупа
Шрифт:
Я наблюдал за этой парой. Мужчина утонул в кресле и немного побледнел, но не выказывал признаков паники или открытого неповиновения. Он, я думаю, пытался понять, как лучше вести себя в данной ситуации.
Женщина, казалось, была полностью поглощена коктейлем. У неё было грубое тяжёлое лицо с большим ртом и широкими ноздрями. Но она была абсолютно спокойна.
Наступила долгая тишина. Наконец Стьют продолжил:
— Чтобы перейти прямо к делу, я прямо спрашиваю, кто был убит вами и Роджерсом в ту ночь в среду?
Казалось, что Ферфакса этот вопрос совершенно
— Послушайте, — сказал он, — Какова ваша действительная цель? Наркотики или убийство?
Практически это были первые его слова, и я почувствовал к нему невольное уважение. Он не стал напрасно тратить время на глупый блеф. Он не отрицал свою тройственную личность. Он знал, что Стьют не просто брал его на пушку.
— И то, и другое, — ответил Стьют.
— Тогда я не могу вам помочь.
— Нет?
— Нет.
Вновь долгая тишина.
— Но вот что я вам скажу, — наконец произнёс Ферфакс. — Впервые я узнал о каком-то там убийстве, только когда прочитал об этом в газетах. Насколько я знаю, когда я покидал Брэксхэм, молодой Роджерс собирался кого-то убить не больше, чем я.
Я почувствовал, что это правда.
— Во сколько вы покинули Брэксхэм?
— На поезде в 2.50.
— Куда вы поехали?
— Что вы имеете в виду? О, понимаю. В Лондон, конечно.
— Есть алиби?
Ферфаксу явно не понравилось это слово.
— Значит дошло уже и до алиби? — заметил он. — Почему я должен искать себе алиби? В конце концов, кто убит?
Стьют медленно проговорил:
— Просто я думаю, что если у вас есть алиби, Феррис, то вы должны мне его сообщить.
В этот момент вмешалась женщина.
— Ради Бога, садитесь, инспектор. У меня голова кружится от вашего мелькания. И ваши… сотрудники, — добавила она, окидывая недружелюбным взглядом Бифа и меня.
Стьют без колебаний принял её предложение, и мы последовали его примеру.
— Возьмите коктейль, — продолжала она. — О, я могу вас заверить, что наркотиков в нём нет.
— Нет, спасибо. А теперь, мистер Феррис…
— Ну, если бы я знал, что это необходимо, то я бы устроил алиби специально на ваш вкус. А так, боюсь, может получиться довольно отрывочно. Вначале я постригся в вокзальной парикмахерской.
Стьют никогда не делал письменных заметок. Вся информация абсолютно надёжно хранилась у него в голове.
— Затем, — сказал Феррис, — поскольку я оставил весь наш небольшой багаж в Брэксхэме, я пошёл и купил две сумки в магазине под названием Флесус на Стрэнде. Мне доставили их на наш адрес в Хаммерсмит, поэтому, вероятно, в магазине остались какие-нибудь записи. Затем я выпил, поскольку как раз наступило время открытия в «Мече на Кресте» на Фрэгрэнт-стрит, Ковент-Гарден. Думаю, что буфетчица могла бы вспомнить мой заказ, поскольку в это время было небольшое препирательство с коммивояжёром, продающим экземпляры «Боевого клича», пока я был в баре.
— Да?
— Затем я перекусил в ресторанчике в Лайон-Корнер-Хаус на Ковентри-стрит. Я хорошо помню, что сидел за столиком около оркестра, а обслуживал меня высокий молодой официант. После этого
— На ваше имя?
— Вообще-то нет. Сам не знаю почему. Должно быть, привычка. Я выбрал имя Фортескью.
— Так, продолжим.
— Хорошо. Я вышел и выпил ещё пару порций в незнакомом пабе, название которого не помню, возвратился вскоре после десяти и лёг спать. Спустя некоторое время мне пришлось постучать в стену и сделать замечание леди и джентльмену, которые несколько бурно выясняли отношения.
— Я вижу, что если это подтвердится, то у вас всё в порядке. Но почему вы не пошли тем вечером домой?
— Ну, инспектор, что за вопрос! Конечно, вы можете пользоваться своими дедуктивными способностями и получше.
— О, скажи им, Сэм, — внезапно сказала его жена. — Тебе же не в чем сознаваться теперь. Мы не хотим, чтобы над нами висело это дело об убийстве.
Ферфакс задумался.
— Возможно, ты права, — сказал он. — Ну, давайте сформулируем это так, инспектор. Допустим — то есть это всего лишь предположение, — что действительно у нас с молодым Роджерсом были некоторые дела, в которые мне не хотелось допускать посторонних. И предположим, что тем днём, в то время, как мы с молодым Роджерсом были в «Драконе», мы увидели джентльмена, который, как нам показалось, очень хотел проникнуть в наши дела…
— Иностранец! — не смог сдержаться я.
— И предположим, что поэтому я решил э… уехать в отпуск — и чем быстрее, тем лучше. Ну, понимаете? Я не считал свой домашний адрес самым безопасным местом в Лондоне. Мне совершенно не хотелось возвращаться ни к претенциозным окрестностям «Риверсайд-Прайвет-отеля», ни в свою квартиру в Хаммерсмит именно в этот момент.
— То есть, вы подумали, что иностранец — полицейский? И что он последовал за молодым Роджерсом из Буэнос-Айреса?
— Ну, он был на судне.
— Понимаю. Поэтому вы позвонили своей жене и вдвоём воспользовались паспортами, которые подготовили заранее. Очень удачно.
Стьют задумался.
— Почему вы не хотели, чтобы Роджерс возвратился в Буэнос-Айрес? — спросил он.
— Это не выглядело безопасным. С учётом джентльмена, преследовавшего его оттуда. Ему могли задать в Буэнос-Айресе неприятные вопросы. И не так мягко и учтиво, как вы здесь.
— М-м. Сколько времени вы знали Роджерса?
— Приблизительно два года.
— И ваши посещения Брэксхэма раз в два месяца «для ловли рыбы» каждый раз совпадали с его отпуском и были связаны исключительно с получением наркотика, который он привозил.
— Теперь вы переходите на личности, инспектор.
— Я не собираюсь спрашивать вас, где он получал товар, сколько привозил или на кого вы работали. Я знаю, что такие вопросы бесполезны. Но я думаю, что вы должны понять следующее: если вы не имели никакого отношения к убийству, которое совершил молодой Роджерс, вам лучше всего рассказать нам всё, что знаете. Если мы посчитаем, что вы придерживаете какую-то информацию, мы можем очень быстро задержать вас по другому обвинению.