Дело без трупа

Брюс Лео

— Возьмите ещё кекс? — предложила его жена.

— И какие страны были заявлены?

— Франция. Только Франция. Я это помню. Я ещё тогда сделал замечание по этому поводу.

— Понимаю. Ну, не буду больше вас беспокоить, пастор. Огромное спасибо за информацию.

— И за чай, — вставил я, пытаясь скрасить его резкость улыбкой.

— Что вы, что вы! Было очень приятно, — сказал пастор, и я ему верил. — Печальное дело, — добавил он.

— Ужасно печальное, — повторила его жена. — Вы уверены, что не хотите съесть ещё кусочек? (О, не царапайте, Лусилл.) А его жену тоже убили?

Стьют уже выходил из комнаты, поэтому

я довольно неопределённо покачал головой в ответ на этот вопрос, а затем последовал за пастором и инспектором через холл. Мы обменялись коротким рукопожатием с хозяином и по крутым ступеням покинули его мрачный дом. Стьют поспешно зажёг сигарету и жадно затянулся, как если бы его лёгкие были заполнены чем-то, от чего необходимо было скорее избавиться.

ГЛАВА XIX

Должно быть, мы, покрыли приблизительно восемь миль с очень приличной скоростью прежде, чем кто-либо из нас нарушил молчание. Стемнело, и впереди не было видно ничего кроме яркой поверхности асфальтовой дороги. Я на мгновение забыл о наших проблемах, когда задумался о маленьком пасторе и его жене.

— Вы всё ещё считаете наше посещение Лонг Хайбери пустой тратой времени? — внезапно спросил Стьют.

— Ну, мне не кажется, что мы сильно продвинулись, — заметил я. — Всё, что мы теперь знаем, — это то, что Фримены отправились оттуда во Францию.

— Вы действительно служите прекрасным фоном, мистер Таунсенд. Жаль, что вы не решили описать одно из моих дел вместо дел Бифа.

Мне показалось, что это прозвучало довольно грубо.

— Значит, вы знаете намного больше моего? — спросил я.

— Я, конечно, не знаю,что Фримены отправились из Лонг Хайбери во Францию. Но я действительнознаю, почему они приехали в Лонг Хайбери. И у меня имеется довольно хорошая идея, как до них добраться теперь.

— Замечательно, — заметил я с саркастическим скептицизмом. — Если вы всё это поняли из нашей беседы в той душной комнате, поздравляю вас.

— Мой дорогой Таунсенд, конечно вы должны и сами были догадаться! Здесь у нас имеется известный преступник, человек участвовавший в чрезвычайно прибыльном трафике наркотиков, который однако может в любой момент привести к аресту. Внезапно под новым именем он едет в деревню и занимает дом, объясняя довольно неопределённо, что он — отставной бухгалтер или кто-то в этом роде. Он стремится подружиться с пастором и щедро поддерживает того в любом начинании. Затем он принимает решение уехать за границу и заставляет пастора подписать своё заявление на паспорт. Вывод?

Я пожал плечами.

— Ну, он устраивал то, что американцы называют «лёжкой». Он готовится к «ненастным временам». Когда возникнут проблемы у Ферриса или Ферфакса, которого ни у кого нет причин связывать с мистером Фрименом, когда-то проживавшим в Лонг Хайбери, у него уже будет готов совершенно законный паспорт. И это был единственныйспособ получить такой паспорт. Дело в том, что в офисе не всегда требуют подтверждения деталей рождения и тому подобного. Если заявление заверено ответственным человеком, они выдают паспорт. Поэтому наш друг провёл шесть месяцев своей жизни, готовясь к моменту, когда ему может потребоваться исчезнуть. И полностью исчезает. Я часто задавался вопросом, почему так мало преступников

пользуется этой простой возможностью. Может быть, их отпугивает церковная деятельность.

— О господи! Вы действительно думаете…

— Я в этом просто уверен. Зачем ещё Феррис-Ферфакс-Фримен тратит время в деревне с таким пастором? Зачем ещё? И мы знаем, что он получил свой паспорт и, имея его, исчез, не оставив адреса, что значительно обеспокоило пастора и его жену, которая считала его «очаровательным».

— Умная мысль. Он, должно быть, довольно прожжённый мерзавец.

— Да. Или работает на подобного типа. Я склонен согласиться с нашим другом в Буэнос-Айресе о «большой шишке» за всем этим делом. Наше досье на Ферриса характеризовало его как вполне заурядного преступника.

— Но вы сказали, что у вас есть идея, где он может быть, если, конечно, ещё жив. О чём речь?

— Его паспорт был выписан для Франции и только Франции. Я так понимаю его аргументы: он считал, возможно ошибочно, что заявление на паспорт для Франции будет рассмотрено не так тщательно, как на паспорт во все страны Европы. Запомните, что если бы только паспортная служба решила запросить свидетельство о рождении, он пропал. Так или иначе, предположим, он использовал этот паспорт и прибыл во Францию — тогда следующее, что он обязан сделать, это зарегистрироваться у британского консула.

— Верно.

— Поэтому, если мы обратимся к французской полиции и одновременно уведомим нашего консула во Франции, есть хороший шанс найти нашего друга. Опять же, если он всё ещё жив.

— Вы совершенно правы. Как же вы здорово перекрываете такие лазейки.

— Всего лишь требуется быть немного методичным и не пренебрегать никаким шансом при сборе информации. Понимаете? Именно для этого я и поехал а Лонг Хайбери. Это был шанс, и он оправдался. Тем временем, Феррис-Ферфакс-Фримен, если он жив, пребывает в совершенном неведении, что мы связали его с Лонг Хайбери. С чего бы? Шансы были сто к одному против того, что та женщина из нижнего этажа заметила фирму, перевозившую вещи. Нам помогло только неукротимое любопытство людей, которые живут в зданиях, разделённых на квартиры, узнать побольше о жителях других сфер. Немного удачи и напряжённая работа! Это и есть расследование.

После этого какое-то время мы ехали молча. Моя совесть немного покалывала меня, когда я думал о сержанте Бифе. В конце концов, участником расследования я стал лишь в качестве его друга, и я же своим другом позорно пренебрёг. Но наблюдать работу Стьюта было гораздо интересней. Его острый, сильный ум, его привычка к тщательному упорядочению любой информации, его неторопливое, но неуклонное продвижение вперёд, его быстрая натренированная реакция, — всё это, очевидно, перевешивало неуклюжие рассуждения Бифа, и у меня появились сомнения относительно сержанта.

Однако, когда мы наконец приблизились к Брэксхэму, я сказал себе, что, возможно, моему старому приятелю во время нашего отсутствия удалось раскопать немного полезной информации для Стьюта. По крайней мере, он двигался в собственном направлении.

В отделении полиции нас ждал констебль Голсуорси.

— Сержант Биф попросил меня сходить за ним, как только вы прибудете, сэр, — сказал он Стьюту. — Я так понимаю, что у него есть для вас какая-то информация.

— Где он? — спросил инспектор с резкостью, которую всегда выказывал по отношению к этому констеблю.