Дело без трупа
Шрифт:
— Хочу съездить в Клайдон.
— В Клайдон? Туда, где живёт брат?
— Правильно.
— Но конечно же…
— Теперь слушайте, мистер Таунсенд. До сих пор всем, что я знал, я делился с вами. И я нашёл решение. Всё, что мне нужно сейчас, — это подтверждение, понимаете?
— О, очень хорошо. Вы хотите, чтобы я поехал?
— Не представляю, как вам это удастся, если учесть, что я поеду на заднем сидении мотоцикла Голсуорси.
— О!
— Тем не менее, — продолжил Биф, как если бы не хотел меня разочаровывать, —
— Я подумывал возвратиться в Лондон, — сказал я.
— Не делайте этого сейчас, мистер Таунсенд. Не уезжайте именно тогда, когда я готовлюсь сделать решающий шаг. Оставайтесь в отеле, и я позвоню вам, как только выясню состояние дел. Подойдёт?
Довольно неохотно я согласился и наблюдал за тем, как Биф неуклюже усаживается на мотоцикл позади констебля. Голсуорси нажал на стартёр, и они направились по Хай-стрит.
По пути назад к отелю мне пришло в голову навестить чету старых Роджерсов. Теперь, когда прошло уже несколько недель, их чувства должны были несколько притупиться. А мне эти люди нравились, и нравилась теплота, с которой они относились к своему непутёвому парню, уже покойному.
Старик вышел из своей мастерской при магазине.
— Доброе утро. Я зашёл просто попрощаться, — сказал я ему.
— Значит, возвращаетесь в Лондон? Я позову жену. — Он ненадолго скрылся в магазине и возвратился с миссис Роджерс.
— Итак, вы нас покидаете? — сказала она с улыбкой, почти столь же сияющей, как та, которую я видел на её лице в тот первый день, когда она высунулась из окна вагона поприветствовать мужа.
— Да, — сказал я. — Детектив-инспектор Стьют вчера возвратился в Лондон. Он кажется совершенно сбитым с толку.
Миссис Роджерс стала серьёзной.
— Таким образом, мы никогда не узнаем, что сделал Алан? И он будет заклеймён как убийца, хотя неизвестно, ударил ли он защищаясь или что там было вообще. Это несправедливо.
— О, не думаю, что Стьют сдался, — сказал я. — Не такой он человек. И сержант Биф всё ещё занимается этим делом.
— Да… но… конечно, он — хороший полицейский и всё такое. Но не вижу, как он может добиться успеха там, где потерпел неудачу лондонский детектив.
Я улыбнулся, и желание заступиться за моего старого друга заставило меня сказать:
— Не знаю. Но он не дурак. У него есть привычка взять и выдать нечто совершенно неожиданное. Фактически он думает, что разобрался в этом деле. Сейчас он поехал в Клайдон, чтобы, как он говорит, подтвердить свою теорию.
— О, хорошо. Нам остаётся надеяться на лучшее. Хотелось бы, чтобы имя нашего мальчика было очищено насколько возможно.
— Не думаю, что вы должны питать на это особые надежды, миссис Роджерс. Сержант признаёт, что этот аспект не вызывает у него сомнений. А теперь я должен попрощаться. Завтра уезжаю.
Мы обменялись рукопожатием, и я вернулся на обед в «Митру», чувствуя,
Если честно, я не очень-то ждал телефонного звонка от Бифа. Я успокаивал себя тем, что, позвонит он или нет, я должен надеяться на лучшее. Даже если бы он позвонил и сказал, что только что выкопал труп жертвы молодого Роджерса многонедельной давности, то я должен буду только радоваться, ведь я уже давно оставил надежду на то, что сержант найдёт разгадку.
Однако приблизительно в три тридцать меня позвали к телефону.
— Итак, мистер Таунсенд, — раздался в трубке его голос, настолько громкий, что у меня заболело ухо и пришлось отодвинут трубку на дюйм от головы, — я двигаюсь в правильном направлении. Всё подтвердилось. Всё, как я и предполагал.
— Ну и кого он убил? — спросил я даже с некоторым раздражением.
— Подождите, когда я расскажу всю историю. Это здорово прочистит мозги. Я приеду, как только смогу. Мы как раз выезжаем. Зайду за вами в «Митру».
— Почему? Куда мы пойдём?
— Увидите. Есть одно или два дела, которые нужно сделать в Брэксхэме. А затем мы поедем в Ярд, понимаете?
И прежде, чем я смог задать новый вопрос, он положил трубку. Очевидно, он здорово волновался, поскольку я слышал его хриплое дыхания, как если бы он выдохся, спеша к телефону. Я решил отнестись к этому делу спокойно, и сел за раннюю чашку чая, убивая время до его приезда.
Когда снаружи остановился мотоцикл, я уже вновь обрёл полное спокойствие. Теперь я вижу, это было самым верным доказательством, что я действительно никогда не верил в Бифа. Вот он — входит в «Митру», чтобы сообщить мне то, что, по его словам, было доказанным объяснением всего дела, а у меня даже нет желания выйти и встретить его.
Он ворвался в комнату, где я всё ещё сидел за чаем. Казалось, он немного простыл в поездке, сидя позади Голсуорси, поскольку его нос и щёки были почти фиолетовыми, а кончики усов — влажными.
— Идёмте! — он почти кричал. Но я был спокоен.
— Выпьете чашку чая? — предложил я.
— Нет времени для чая. Говорю вам, я оказался прав. Мне нужно лишь ещё немного доказательств… Вы идёте?
Я медленно поднялся.
— Полагаю, да, — сказал я и вышел вслед за ним.
Поспешным жестом Биф отпустил Голсуорси и зашагал по Хай-стрит.
— Куда мы идём? — устало спросил я.
— В магазин Роджерса.
— Слушайте, сержант, если вы собираетесь начать все эти допросы по новому кругу, на меня не рассчитывайте. Я ими наелся ещё со Стьютом.
— Делайте, что хотите, — ответил Биф и ускорил шаг.
Так или иначе, я пошёл следом. Я не верил, что он решил загадку, и я был сыт всем этим следствием по горло. Но я остался с ним.
Как только я вошёл в магазин сапожника второй раз за день, то сразу понял, что произошло что-то необычное, поскольку миссис Роджерс выглядела взволнованной и бросилась нам навстречу.