Дело чести
Шрифт:
Компания Блинова, наладившая производство автомоторов повышенной проходимости, с полным приводом на все колёса, получила от Армии заказ на восемь тысяч грузовиков своей конструкции, и три тысячи легковых автомоторов, потеснив компании Даймлера, Майбаха, Руссо-Балт, и прочих, выступавших на конкурсе.
Несмотря на бушующие вокруг заказа страсти, князь Орлов, выступая в Купеческом собрании, ясно дал понять, что: «Открутит голову любому, кто помешает Блинову выполнить заказ».
Совсем молодая компания Русская Сталь, принадлежащая князю Белоусову-младшему, выиграла конкурс на поставку средств связи для Армии, на фантастическую сумму в тридцать два миллиона рублей,
Русский инвалид.17 мая 1924 года.
Российская империя, Москва.
Охранная Стража или охранные сотни, ранее подчинялись Коллегии Внутренних дел, но пятнадцать лет назад, сменили подчинение, отойдя к прямому руководству государя, и его Канцелярии. Связано это было с тем, что частенько, в охранные войска списывали проштрафившихся полицейских и наоборот вымывали кадры, переводя лучших офицеров в полицию. Таким образом вместо «Больших мышц» для внутреннего употребления, и подразделений для действия в оперативном тылу армии, получилось какое-то невнятное аморфное образование. Десять лет назад, всё изменилось, и государь взялся за наведение порядка в Охранных войсках. А когда германцы прорвали фронт под Брестом, их встретили не кое-как собранные резервы, а полнокровная бригада со своей артиллерией, и авиацией.
Да, пушки были небольшого калибра, а самолётики совсем лёгкие, но гари Отдельная бригада имени боярина Ильи Муромского, дала так, что германское командование сразу объявило всех солдат Охранной Стражи вне закона. На это в ответ, Сергий выдал указ, считать всех вторгшихся на территорию России, бандитами, не подлежащими аресту, и приказал германцев в плен не брать.
После войны, дипломаты конечно же разрешили этот казус, но как говорится осадочек у германцев остался.
Всего в Страже числилось двадцать пять тысяч двести восемьдесят военнослужащих, включая нестроевых и гражданских специалистов которых было под пару тысяч. Государем была поставлена задача увеличить это количество до восьмидесяти тысяч, с тем, чтобы в каждой крупной губернии была не рота как ранее, а полк от 500 до 800 человек личного состава. Дополнительно организовывалась дивизия полного состава в двенадцать тысяч человек и собственные учебные заведения, примерно на пять тысяч курсантов, и вся инфраструктура тылового обеспечения. Кроме того, Охранные Сотни меняли своё название на Внутреннюю стражу, с сохранением подчинения непосредственно царю.
Связано это было прежде всего с изменением задач стражи. Контрразведка в последней войне хоть и показала себя неплохо, но для действий в собственном тылу, всё время привлекала подразделения армейской разведки, у которой в общем своих проблем хватало, и просто линейные части, что совсем никуда не годилось. Таким образом, внутренняя стража должна была принять на себя заботу о тылах армии, и помощи полиции в обеспечении порядка на всей территории страны. Это означало, что Стража теперь будут заниматься и контрразведывательной деятельностью, и безопасностью перевозок, и даже обеспечением маршрутов для беженцев, и вообще тысячами других проблем.
Общая численность Охранных войск, уже была на уровне крупной общевойсковой дивизии, а после реорганизации должна возрасти до полноценной армии.
Всё это было в сопроводительной записке, которую Николай получил под роспись в спецчасти. Читать её пришлось ночью, потому как на утро было назначено огромное количество дел. Передача должности, решение всех проблем по текущим делам, и даже уточнение времени и места отходного банкета, который Николай ничуть не сомневаясь заказал у Палкина — одного из лучших рестораторов Москвы.
Внутренняя Стража с переименованием сохранила чёрную с золотом форму, красным кантом и такой же чёрно-красной фуражкой. В целом мундир выглядел вполне на стыке полицейской и армейской формы что и требовалось. Николай ещё раз внимательно осмотрел себя
— Отличная работа. — Николай уважительно склонил голову, недрогнувшей рукой подписал счёт, добавив крупно «+ 500р. за качество» и вручил мастеру.
— Благодарю сердечно, ваше превосходительство. — Мастер Михельсон, вопреки фамилии был чистокровным немцем, правда уже родившимся в России, так что говорил без малейшего акцента, и считал себя более русским чем немцем. Он обшивал этого странного молодого человека ещё с тех времён, когда он был старшим лейтенантом, и за четыре года, тот совершил фантастический взлёт, до генерала. Хотя и самому Михельсону жаловаться тоже не стоило, так как из маленькой мастерской в подвале Хитрова переулка, он стал хозяином большого ателье на Никольской. Теперь на него трудилось больше двух десятков мастеров и мастериц, а у витрины частенько стали останавливаться лимузины с княжескими гербами. И всё это потому, что его благодетель, Николай Александрович, на вопрос, у кого тот строит мундиры, спокойно отвечал: «Так у Михельсона же! Московский филиал ателье братьев Брукс.»
Честно говоря, он бы обшивал князя Белоусова вовсе бесплатно, но тот всегда рассчитывался, щедро добавляя за скорость и за качество пошива, никогда не торгуясь за скидки или цену материала. И именно поэтому Михельсон всегда с глубочайшим почтением кланялся князю, как не кланялся бы никому. И уж мундир молодому генералу был построен с превеликим тщанием и пуговицы, были не латунными и даже не позолоченными медяхами а из цельного золота пусть и невысокой пробы.
Российская Империя, Москва, Тверской бульвар.
Увеличение задач и численности Внутренней Стражи, совместили с переездом в новый особняк, выстроенный на Тверском Бульваре, с большим двором, где уже заканчивали возводить строения автомоторного парка.
Ранее на этом месте находился доходный дом и гостиница некоего проворовавшегося купца, но вместо того, чтобы ремонтировать старый клоповник, его начисто снесли, и возвели новое здание в четыре этажа с большим подвалом.
Николай, подъехал к центральному входу, и ответив кивком на приветствие караульного, вошёл в обширный холл, где к нему сразу подскочил дежурный по штабу.
Штабс-капитан Серафимович, молодцевато откозырял, доложился, а сверху уже торопливо спускался начальник штаба Внутренней Стражи, Пётр Ефимович Соловьев — единственный из прежних командиров который сумел сохранить свой пост и звание, хотя и получил «неполное служебное соответствие[1]»
О назначении полковника по тайной канцелярии Белоусова, он узнал ещё накануне, из приказа, поступившего от Государя, и честно говоря, был немало удивлён этим назначением. Полковник был что называется из молодых да ранних, и уже отметился в таком количестве дел, что считать его неопытным юнцом было первейшей глупостью, да и крови тот пролил уже столько, что можно было собственное кладбище заводить. И понятно, что Белоусов-младший как член семьи, приближенной к императору, будет его оком, и проводником воли. Ещё, Петра Ефимовича очень беспокоило назначение генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова командиром. О нём было известно намного больше, так как генерал участвовал в огромном количестве дипломатических и исследовательских миссий, и был героем трёх войн, но и у него была весьма мрачная слава человека предельно жёсткого, и властного. И уж что могли наворотить эти двое, одному богу известно. А служба в Внутренней Страже давно превратилась в непыльную синекуру, где исправно капало денежное довольствие и выслуга.
Но задули новые ветры и Инспекция Канцелярии Его Императорского величества Сергия первого, прошлась по кадрам Стражи словно дорожный каток, вминая заслуженных офицеров по самую фуражку на каторгу, ссылку и в лучшем случае отставку. Но сказать по правде, командиры и правда зарвались. Командующий, генерал-полковник Субботин, построил себе новый особняк в центре столицы, и отметил новоселье роскошным балом, а на вопрос инспекторов, откуда деньги, блеял что-то невнятное о бережливости супруги.