Дело инопланетян
Шрифт:
Он взял кошелку и вытряхнул ее содержимое на пол. Все там смешалось в одну кучу и было опутано пряжей. Хеллер принялся за инвентаризацию.
— Граната Волтарианского Флота устаревшего об разца. Нож от «службы ножа» Аппарата. Русские рубли. Туристские чеки — Панамский банк. Канадский, швейцарский и американский паспорта. Багажная квитанция. — Наконец он добрался до пачек с деньгами. — И доллары США, оклеенные лентами с ярлыками Турецкого банка. — Он откинулся назад. — С ума сойти!
О мои боги, я узнал эти деньги. Мои сто тысяч долларов!
Бац-Бац открыл дверцу.
— А что тебе дался этот кот?
— Он спас мне жизнь. Я теперь за него в ответе.
У Бац-Баца в руках был небольшой пакет сливок.
Он срезал верхушку и, ставя пакет на пол, увидел деньги.
— Боже, Джет. Это что, подарок от кота?
— Это очень богатый котище, — сказал Хеллер.
— А не слишком ли он молод, чтобы иметь такие «бабки»? — Он следил, как кот лакает сливки.
Хеллер открыл один из саквояжей. В нем лежали какие-то странные вещи. Он вытащил что-то похожее на плотно облегающий костюм парашютиста с ярлычком: «Пуленепробиваемый, выдерживает ударную силу до 3600 фунтов на фут. Испытан в лаборатории ЦРУ, Лэнгли, Виргиния».
— Все таинственней и таинственней, — заметил Хеллер. — Вещи со всего света: из России, Панамы, Канады, Швейцарии и невесть откуда еще, включая Турцию и Вашингтон.
— Кот-то африканский, — сказал Бац-Бац. — У моей тетки был такой же, с той же расцветкой. Они отличные бойцы и считаются очень смышлеными. Их зовут calicos. Самцы этой породы встречаются очень редко. Ах да, ведь они должны приносить удачу. Так что во всяком случае, — продолжал он рассудительно, — к России, Вашингтону и прочим ты можешь прибавить еще Африку. Если это его кошелка, то я бы сказал, что этот кот завзятый путешественник.
Хеллер открывал паспорта. На фотографиях было одно и то же лицо, но имена разные. Очередь дошла до американского паспорта. Руки его дрогнули.
Гансальмо Сильва!
Хеллер прикрыл ладонью текст и показал фото Бац-Бацу:
— Кто это? Бац-Бац выпучил глаза:
— Бог ты мой! Это же Гансальмо Сильва! Хеллер снова посмотрел на паспорт и сказал:
— Спасибо. Просто хотел убедиться. Но если это Гансальмо Сильва, то откуда он здесь и на кого работает?
— Sangue di Cristo! (Кровь Христова! (ит.)) — с благоговейным ужасом воскликнул Бац-Бац. — Ты только что ограбил Гансальмо Сильву!
— Это кот, а не я, — поправил его Хеллер. — Он наемный киллер. Список его дел — длиной с его хвост. На всех почтах висят объявления, что его разыскивает полиция. И он только что сбежал из тюряги. Так что не настучите на него, а то дадут ему пожизненный срок.
— Гансальмо Сильва, — благоговейно прошептал Бац-Бац. — Лучший из хит-парада. Боже, Джет, так это, наверное, Гансальмо был размазан по Пятой авеню! Ты выкинул его из смотровой галереи! — добавил он так, будто до него это только сейчас дошло.
— Это кот так говорит, — сказал Хеллер. —
— Подожди, — недоумевал Бац-Бац. — Так что же получается?
— Дело не в том, что получается, — сказал Хеллер, — а в том, что будет дальше. Вы знаете лавочку на Тридцать седьмой улице, на западной стороне, где дают напрокат одежду? Поехали туда.
Бац-Бац поехал, а кот, прикончив сливки, взобрался Хеллеру на колени и с глубоким вздохом улегся спать.
Они остановились перед двухэтажным зданием с конторой проката одежды на первом этаже и, очевидно, жилыми помещениями на втором. Уже перевалило далеко за полночь, и магазин был закрыт.
Хеллер выбрался из машины и энергично нажал на кнопку звонка за железной решеткой.
На втором этаже резко распахнулось окно, и оттуда высунулась лысая голова:
— Ми есть закрыт уше! Уесшайт! Хеллер отступил на шаг и крикнул:
— А за сотню долларов откроетесь?
— Это есть хороший ключ! Сичас уше спущусь. Не уесшайт никакой место!
Наконец они оказались в магазине. Владелец был в белой ночной рубахе и шлепанцах. На плечи он набросил черный пиджак. Хеллер вручил ему стодолларовую купюру и сказал, что хочет взглянуть на одежду.
— Дела идти так плохо. За сотню доллар ви мошете покупайт весь магазин, — сказал хозяин.
Хеллер стал перебирать вешалки со всевозможной одеждой и наконец дошел до той, где висело все черное: черное платье, черная шляпа, черная вуаль. Он с интересом посмотрел на все это, затем перевел взгляд на Бац-Баца, оценивая его размеры. Снял платье, затем передал Бац-Бацу пуленепробиваемый костюм.
— Зайдите-ка в кабинку и наденьте это. Бац-Бац, ворча, сделал то, что ему велели. Тогда Хеллер протянул ему черное платье.
— О нет, — запротестовал Бац-Бац.
— О да, — настаивал Хеллер. — Это последний крик моды.
Бац-Бац с остервенением влез в платье, цедя сквозь зубы: «Ну дожил — во чего приходится делать!». Хеллер надел на него шляпу и набросил на лицо вуаль.
— Бог ты мой! — воскликнул Бац-Бац, глядя на себя в зеркало. — Если об этом узнают в Сардинии, мне этого никогда не забудут!
Хеллер дал хозяину еще пятьдесят долларов.
— Мы принесем костюм назад.
Хозяин запротестовал:
— Наин, найн, оставляйт себе! У нас таких много. Их мы давайт на похороны.
— Надеюсь, не на мои! — ухмыльнулся Бац-Бац.
— Пойдем, а там увидим, — бросил Хеллер.
В такси Бац-Бац сказал:
— Этот кот действует на тебя ужасно! Уборщики не ездят в такси, и старые дамы, уж конечно же, не возят их, сидя за рулем!
— Это домашнее задание Г-2, — сказал Хеллер, явно ссылаясь на свой курс военного обучения. — Мы замаскированные шпионы.