Дело мертвого дракона
Шрифт:
– А ты умеешь петь?
Вопрос настолько внезапен, что мои глаза, судя по ощущениям, становятся овальными по вертикали, как в мультиках. Лерка оценивает взгляд, лезет в карман и предъявляет давешнюю птичку. Вблизи существо выглядит ещё более дивно: крылышки куцые, окорока жирненькие, хвост помелом и когтищи не хуже, чем у Гошки.
– Она поёт, – поясняет юная дева. – А мама говорит, что мне медведь на ухо… Может, поменяемся?
Мама, насколько я помню, учитель музыки, должна разбираться. Сашка, к слову, умеет играть на гитаре, Виталька несколько лет мучал скрипку, правда, на просьбу сыграть что-нибудь оба отвечают решительным отказом. Мне самой про
Я снова гляжу на птичку. Птичка глядит на меня, и я вдруг резко вспоминаю слова той девочки, как её там… «От пения люди умирают»?
Спасибо, что-то не хочется.
– Да я как-то тоже не певица, – отвечаю осторожно. – Ты лучше почитай про значения символа побольше, может, есть и другие варианты?
Лерка без особого энтузиазма кивает и прячет птичку. Я собираюсь вернуться к игрушке, но меня настигает следующий вопрос:
– А среди драконоборцев есть девушки?
Я пожимаю одним плечом. Вообще считается, что дело это в основном мужское, но иногда встречаются и дамы. В городе имеется одна чисто женская команда, но это исключение скорее подтверждает правило: в соревнованиях против мужчин они проигрывают чисто физически, а на то, чтобы сделать турниры раздельными по половому признаку, девушек в профессии решительно не хватает.
Зато фотосессии у них классные.
Примерно это я и объясняю Лерке. Кажется, вышло доходчиво, она скучнеет и снова берётся за наушники. Я выдыхаю: вряд ли Сашка порадуется, если младшая сестрёнка решит сражаться с драконами. Он и с ведьмой-то никак не смирится…
А кстати.
На просьбу посмотреть книжку она пожимает плечами, но не возражает. Имена и фамилии в оглавлении мне ничего не говорят, кроме того, что маги, похоже, собраны со всего мира. Я листаю странички – бумага белая, хорошая, иллюстрации цветные…
– Там мало, – нехотя говорит Лерка. – Только кто чем занимался и кого как победили.
Я хмурюсь.
– А что, положительных персонажей среди ста сильнейших магов нет?
Теперь хмурится Лерка, но я уже сама соображаю, что сильные маги, готовые приносить пользу, наверняка работают на соответствующие органы и потому засекречены. Однако несколько человек есть и в книжке: изобретатели, музыканты, пара архитекторов, умеющих говорить с камнем так, что он принимает любые формы, друид, работающий над озеленением Сахары…
– Хочешь – возьми, почитай, – предлагает Лерка. – Только верни потом, она библиотечная.
Я благодарю и прячу книжку в сумку к Гошке. Мысль ещё не оформилась до конца, но…
Что, если учитель Элис помогал не только ей? Мог ли кто-то из этой сотни стать великим именно потому, что ему подсказывали, как надо?
Пожалуй, теперь я знаю, о чём спросить Князева.
Глава 6. О трупах и скандалах
День начинается с проливного дождя. Усугубляется ситуация тем, что Сашка по пятницам в первой половине дня в офисе отсутствует, ехать ему нужно в другой конец города, и свалил он туда аж в шесть утра. Так что я вынуждена впихиваться с Гошкой в трамвай, а потом шкандыбать от него до работы, пытаясь удержать зонт, сумку и любопытного дракона одновременно, и джинсы по дороге успевают вымокнуть аж до колена.
Сухой и тёплый кабинет радует меня не долго: архив, как быстро выясняется, ещё
– У отчима выходной, – поясняет он в ответ на мой удивлённый взгляд и стаскивает куртку, с которой натуральным образом течёт. – А мама собирается в командировку. Возня, суета, шум… Я решил, что лучше буду приносить пользу, чем под ногами путаться. Зонтик только забыл.
Он приглаживает мокрые волосы, кривится на отражение в зеркале, проходит в свой угол, садится, ставит оба локтя на стол, кладёт подбородок на сложенные руки и смотрит на меня.
– Прикольная у вас штучка.
Я тоже кривлюсь: амулет стоило бы носить под одеждой, но он, во-первых, холодный и нагреваться не желает, а во-вторых, мне полночи снились какие-то медведи и теперь упорно чудится, что лапа вот-вот цапнет когтями. Тонкая водолазка, конечно, вряд ли этому помешает, но так я, по крайней мере, могу не думать об этой штуке ежесекундно.
Остаток вчерашнего вечера я потратила на поиск значений символа и в итоге пришла к неутешительному выводу, что интернет – источник ненадёжный. Одни статьи уверяют, что в медведя превращается бог Велес, который покровительствует торговцам, а амулет защищает оных от разбойников и финансовых потерь. В других упирают на то, что изначально обережная лапа вообще была лапой настоящего медведя, побеждённого в честном охотничьем противостоянии, и удачу такой знак приносит в первую очередь охотникам, а ещё притягивает в их жизнь любовь и благосостояние. Третьи ссылаются на связь медведя с потусторонним, благодаря чему амулет помогает развивать интуицию и магические способности, а носить его лучше волхвам и шаманам. Насчёт половой принадлежности потенциального владельца уверенности тоже нет: кто-то, как и Ирина, считает, что лапа подходит только мужчинам, кто-то аккуратно дополняет, что в отдельные периоды жизни женщинам тоже можно, кто-то прямо рассказывает, какие черты и способности обретёт дама, выбравшая такой знак…
Впрочем, есть одно общее свойство, повторяющееся у разных авторов: практически во всех прочитанных статьях медвежью лапу называют мощным оберегом от тёмного колдовства.
Однако обсуждать всё это с практикантом у меня настроения нет.
– А вернуться за зонтиком не сообразил? Вот подхватишь простуду, а мне потом твой папенька претензии будет предъявлять, мол, ребёнок заболел в процессе прохождения практики.
Гошка запрыгивает на подоконник, принюхивается к мокрому капюшону бежевой толстовки, неодобрительно чихает и перекрашивается в чёрный. Влад косится на него с подозрением.
– Да я-то сообразил, только… – Он морщится, но признаётся: – Конфликт у нас там вышел. Ляпнул при маменьке про давешних некромантов, мол, не эльф я, как отчим дразнится, а как раз из них, а она бац – и в истерику. Типа, да что несу, да чтоб даже не думал, да с отцом она поговорит. И ведь я-то пошутил, а она, боюсь… – Он одновременно пожимает плечами и разводит ладонями, подпирает кулаком щёку и жалуется: – Сложно с вами, женщинами.
Я фыркаю и достаю из тумбочки вторую кружку.
– С людьми вообще сложно. А некромантами так просто не становятся, для этого особенный дар нужен. Но на экскурсию сводить могу, когда архив добьёшь. Чай чёрный или зелёный?