Дело мертвого дракона

Камардина Мария

Олеся слегка удивляется, но потом ловит мой взгляд, улыбается и уверяет, что девочки будут только рады. Влад пытается сопротивляться – он, мол, уже вписал в дневник практики подготовку лицензионных дел к сдаче в архив, не зачёркивать же! Но мы с Олесей возражаем на два голоса, что запросто можно дописать второй строчкой «ознакомление с работой канцелярии Министерства», и это даже хорошо, что записи за один день разные, и отчёт выйдет объёмнее, и оценка будет выше…

Переболтать нас обеих сразу у практиканта не хватает опыта, и Олеся всё-таки утаскивает его на первый этаж вместе с эклерами. Облегчённо вздыхаю, победно гляжу

на Сашку, но тот продолжает мрачно пялиться в монитор, как будто я не для его душевного спокойствия стараюсь. Я давлю вспышку раздражения и щёлкаю пальцами перед его лицом.

– Архив на тебе, обещал. И давай сюда это несчастное письмо, ты с ним до завтра сидеть будешь.

Сашка без энтузиазма пожимает плечами, но файл с черновиком мне всё-таки скидывает и документы отдаёт. Я командую Гошке включить чайник – нажимать лапой на кнопку он научился на прошлой неделе – и закидываю в свежевымытую чашку пакетик цитрусового чая со специями. Эклер бы к нему не помешал… Ну да ладно, обойдусь карамелькой. Так-с, чего у нас хотят зоозащитники?..

К концу рабочего дня я успеваю дописать письмо, отзвониться ещё четверым участникам турнира, чьи щиты требуют замены, распечатать из базы предварительный квартальный отчёт и доступно объяснить шефу, что вон та и эта ошибки являются следствием не наших косяков, а несовершенства программного обеспечения. А вот архив ожидаемо не сдан – с людьми и драконами у Сашки получается куда лучше, чем с документами. Он упрямо повторяет, что вот сейчас отвезёт нас с Леркой на курсы, а потом вернётся и всё добьёт, но тут и Гошке понятно, что добить все оставшиеся папки даже я смогу дня за четыре, и то если ни на что другое не отвлекаться.

Но раз уж благородному дону хочется совершить невозможное – кто я такая, чтоб спорить?

С Леркой мы договорились встретиться у входа в Министерство. Пунктуальностью девочка не отличается, Сашке надоело торчать на крыльце, и он ушёл за машиной на служебную стоянку. Погода сегодня отличная, солнечно и плюс семь – в кои-то веки можно выйти без надоевшей за зиму шапки и даже без капюшона. Всё выпавшее вчера безобразие успешно растаяло, вдоль бордюров по проезжей части бегут весёлые ручейки, и только от самых больших сугробов кое-где на газонах остались рыхлые комья, прибитые тёмными брызгами. Тротуары уже подсохли, а на них подсох песок, которым их всю зиму посыпали, – Гошка сердито чихает, когда ветер поднимает пыль, а мне упорно лезет в голову образ города, который убирали в чулан на зимнее хранение, а теперь вытащили. И стоит он такой пыльный, мятый, сонный, морщит нос и робко улыбается, а садящееся солнце щекочет его пушистыми жёлтыми лучиками…

– До завтра, что ли, Катерина Пална. Или опять меня куда-нибудь сбагрите?

В голосе практиканта слышится неудовольствие. Я прячу улыбку: Олеся скидывала мне в чат подробный репортаж о том, как юношу знакомили с работой канцелярии. Чаем напоили, конфетами угостили, весь процесс приёма документов по пунктам расписали, почтовую программу показали, снова напоили чаем…

– А что тебе не понравилось? Ты ж вроде говорил, что чем больше красивых девушек, тем лучше.

Влад хмыкает и идёт ко мне, на ходу застёгивая куртку.

– Да я, знаете ли, блондинок предпочитаю.

– Как папенька? – невинно уточняю я, и он расплывается в улыбке.

– Именно, Катерина Пална, именно. – Он на миг мрачнеет: – Кстати, мама сразу после развода

покрасилась в рыжий. Я раньше думал: и зачем ей, а теперь понимаю… – Я открываю было рот, чтоб сказать, что таких радикальных мер от меня пусть не ждёт, но юноша тут же солнечно улыбается: – Но вообще я тут подумал: вы, при всех достоинствах, мне всё же не подходите. Мне бы, знаете ли, помоложе.

И стоит, ухмыляется, зараза такая. Я уже почти собираюсь сказать, мол, «один – один», но тут он переводит взгляд на что-то за моей спиной.

– Вот вы, девушка, можно с вами познакомиться?

Гошка у меня на плече приветственно чирикает. Я на миг закрываю глаза, прежде чем обернуться.

Лерка, в отличие от обоих братьев, действительно довольно светленькая, а ещё сравнительно невысокая. Моё мнение насчёт шапок и капюшонов она разделяет, и ветер свободно треплет недлинное каре.

– Это Влад, наш практикант, – поясняю я в ответ на вопросительный взгляд из-под густо-чёрных ресниц. – А это Лера, сестра Александра Евгеньевича.

Лерка молча склоняет голову к плечу, разглядывая нового знакомого, – она считает, что истинная ведьма лишнего не говорит, а вежливость для ведьмы уж точно лишнее. Куртка на ней зимняя, чёрная, размера оверсайз, и лямки рюкзачка то и дело норовят с неё соскользнуть. Снизу из-под куртки торчат тонкие ножки в чёрных джинсах и массивных ботинках на шнуровке.

Влад слегка удивляется, потом красивым движением поправляет волосы, сверкая серьгой, и сериально улыбается. Лерка в ответ встряхивает головой, открывая целую коллекцию серёжек в левом ухе – там и гвоздики, и колечки, и подвески, – и демонстративно надувает большой пузырь из жвачки.

М-да уж, встретились мальчик в белом и девочка в чёрном… Вот только Сашка, боюсь, опять не порадуется.

Кстати, есть у Лерки и общая с братом черта – Гошке она тоже очень нравится, уж не знаю за что. Дракон спрыгивает с моего плеча к ней на руки, она ойкает, шипит и ловит спадающий рюкзак. Но изображать мрачность и суровость с ластящимся дракончиком на руках невозможно, девчонка слегка оттаивает, перехватывает тушку поудобнее, гладит по морде, улыбается. Влад глядит на неё со странным выражением – не то хищным, не то умилённым. Но прежде чем я успеваю задать вопрос, в парковочном кармашке рядом с нами тормозит Сашкина машина.

– Дамы, – окликает он, – карета подана! – Тут он узнаёт практиканта и мрачнеет. – Владик, тебя разве мама домой не ждёт?

Тот недовольно щурится, а потом пакостно ухмыляется и лезет в карман.

– Валерия Евгеньевна, я вижу, драконы вам нравятся? Тогда, возможно, вы соблаговолите составить нам компанию в субботу?

В руках у него один из тех злосчастных билетов в цирк. Лерка удивлённо распахивает обведённые чёрным глаза, Сашка мрачнеет ещё больше, но возразить не успевает: Влад начинает объяснять про Зверева и четыре пригласительных.

– …Я, конечно, как практически взрослый и разумный мужчина, способен смириться с отказом и даже не буду сильно страдать. Но вы имейте в виду, что тогда я приглашу папеньку. Оно, конечно, мне вроде и не по возрасту ходить в цирк с родителями, но мама завтра уезжает в командировку, а больше не с кем. – Влад картинно разводит руками.

Сашка ловит мой взгляд, я пожимаю плечами. Князев-старший или Лерка – разницы никакой, свидание заранее испорчено. Вот чтоб этому Владу не поискать себе компанию среди однокурсниц, а?