Дело мертвого дракона
Шрифт:
«З» – забота.
А характер… Ладно, не сказать, чтоб у меня он был простым. Переживу.
Могу же я побыть оптимисткой, правда?
Глава 5. О птичках и зеркалах
До начала занятия я успеваю сообщить интересующимся, что да, это ручной дракон-фамильяр, зовут его Гоша, нет, он не кусается, и ещё раз да – ему можно тут находиться вместе со мной. Потом очень кстати звонит Сашка, который забыл,
Телефон пиликает новым сообщением. Я раздражаюсь – шкафов на два кабинета всего четыре, что там можно не найти?! – но на сей раз моего внимания требует не Сашка, а Князев.
«Ну как успехи?»
И какого, спрашивается, ответа от меня ждут? Что мальчика никто не сожрал? Или что он, к сожалению, за два дня не успел дослужиться до министра?
Да тьфу.
«Пока все живы. И вам доброго вечера».
Не жаловаться же, в самом деле, папеньке на попытки деточки устроить личную жизнь.
«Я серьёзно».
Ах, ну если серьёзно… Я прикидываю, не стоит ли и его попросить проверить благонадёжность будущей наставницы – опаздывает уже на три минуты, между прочим! Но тут же решаю, что пусть с курсами разбирается Особый отдел, а желание этой золотой рыбке я лучше придержу. Хотя тянуть не стоит, далеко не факт, что капитан не забудет о своём долге, когда у Влада закончится практика.
Вот только что же такого у него спросить?..
Я уже почти собираюсь закопаться в свои заметки по поиску злосчастного колдуна, но тут, в девятнадцать ноль пять, появляется хозяйка курсов.
Я ожидала этнического костюма или хотя бы народной вышивки, но одета она вполне обычно: светлая рубашка, тёмные узкие брюки, длинный сиреневый кардиган без рукавов, прихваченный тонким пояском из цепочек и гравированных круглых пластинок. Когда она проходит мимо, я слышу лёгкий звон и чувствую запах духов – что-то фруктовое, не то груша, не то слива. Гошка вскидывает голову и шумно принюхивается вслед.
– Добрый вечер, девочки.
Первым делом она представляется: «Просто Ирина, пожалуйста, с отчеством я чувствую себя на двадцать лет старше», потом предлагает переложить кресла и подушки в подобие круга и познакомиться поближе. Я боковым зрением вижу, как Лерка закатывает глаза, да и меня саму не особо вдохновляют процедуры из серии «назваться, сказать пару слов о себе и об ожиданиях от курсов». Типа, всем привет, я Катя, и я алкоголик… тьфу, то есть ведьма. И все такие хором: «Привет, Катя…»
Но – Сашка. Но – Особый отдел. Но – надо учиться контролировать дар, надо, не хватало пожар в доме устроить, соберись, девочка, ты давно вышла из подросткового возраста, чтоб капризничать по пустякам…
Гошке не нравится возня, и он перепрыгивает на Лерку – её кресло стоит удачно, можно даже не вставать. Она быстро улыбается и кладёт книжку на пол рядом с собой.
«Сто сильнейших магов современности».
Что ж, этого следовало ожидать.
Название замечаю не только я.
– Ещё пятнадцать лет назад, – негромко начинает Ирина, – под таким названием мог бы выйти фэнтезийный роман или сборник
Она многозначительно улыбается, девочки-школьницы охотно хихикают, пенсионерка мелко и быстро кивает. Лерка хмурится и ногой задвигает книжку под куртку.
– Однако сегодня вы пришли сюда, чтобы учиться магии, – продолжает наставница. – И это не просто слова. Мир изменился, он ждёт перемен и от людей. Ждёт, что мы выйдем на другой уровень, научимся по-новому взаимодействовать с ним, более тонко его чувствовать, лучше понимать. И в первую очередь это касается именно тех, в ком открылся магический дар.
– Мир ждёт? – недоверчиво уточняет кто-то, и Ирина с готовностью кивает.
– Если вам привычнее, можно говорить о Вселенной, Боге или богах, иных формах высшего разума – огромного, доброго, желающего учиться, развиваться, взаимодействовать… Дружить, если угодно.
Она умолкает. Я стараюсь не кривиться совсем уж скептически, но по лицам собравшихся вижу, что кривиться хочется не только мне. Может, стоит хватать Лерку с Гошкой в охапку и валить, пока не поздно? Не хотелось бы влипнуть в какую-нибудь эзотерическую шизу…
Ирина снова улыбается.
– Со следующего года в школах собираются ввести краткий курс о тонком строении мира, – сообщает она. – Программа согласована с элементалями, они, конечно, в теме разбираются хорошо, но, насколько мне известно, правительство придерживало информацию и выдавало постепенно, чтобы правда не стала резким шоком. Увы, не все готовы менять взгляд на мир и уж тем более – меняться самостоятельно.
Я всё ещё слежу за выражением лица, но теории заговора вызывают у меня ещё меньше доверия, чем общества анонимных алкоголиков. Однако тут я в явном меньшинстве: тон Ирины неуловимо меняется, речь течёт плавно и уверенно, не сбиваясь даже на словах типа «ноосфера» и «эгрегор», а уж когда речь заходит о возможности исполнить любое желание, всего лишь правильно сформулировав запрос к некоему Сердцу Мира, присутствующие окончательно теряют скепсис, даже Лерка перестаёт гладить Гошку, наклоняется вперёд и только что ушами не шевелит.
Ну да, люди пришли магии учиться – а о магии они знают из сказочек про ту же золотую рыбку и фею-крёстную. То есть чудеса, волшебство, красивые искорки, принц на белом «Мерседесе» – и всё потому, что ты хорошая девочка и готова меняться.
Теоретически.
Я фиксирую в сознании дымящийся паркет в кабинете министра – просто потому, что очень не хочу вспоминать горелый труп в сугробе. Кончики пальцев начинает покалывать, горло сжимает спазм, я почти чувствую запах дыма и палёной шерсти, и от тонкой нотки реального грушевого аромата начинает мутить.
Искорки, чтоб их.
Гошка материализуется у меня на коленях, ставит передние лапы на плечо и тычется носом в щёку. Я обнимаю его и пытаюсь слушать дальше.
– …Поняла, что мир хочет именно этого – исполнения наших истинных желаний, – вещает Ирина. – Потому что человек, который пришёл к своему личному счастью, сам являет собой персонифицированное желание мира. И чем больше людей обретут гармонию, найдут себя, тем более счастливым станет мир в целом, согласны?
Конечно согласны, кто б спорил. Я закрываю глаза и вижу перед собой лицо Элис – абсолютно счастливое. А я-то её ножиком…