Дело незадачливого жениха

Гарднер Эрл Стенли

— Нет, сэр, — признался Скенлон, — это произошло после.

— Когда?

— После того, как он прошел невдалеке от меня.

— Понятно. Как только офицер полиции сказал вам, что хочет, чтобы вы опознали этого мужчину, вы сразу же указали на него и сказали: это тот самый мужчина. Не так ли?

— Нет, сэр. Я очень долго присматривался к нему, прежде чем опознал.

— Что вы понимаете под словом «долго»? — спросил Мейсон, не скрывая иронии. — Десять, пятнадцать или двадцать секунд?

— Это

было минуту, а может быть, и больше, сэр.

— Может быть, две минуты?

— Может быть.

— А может быть, дольше?

— Может быть, и дольше.

— А три минуты могло быть?

— Вполне возможно, сэр. Я хотел удостовериться, прежде чем что-либо говорить.

— Иначе говоря, — сказал Мейсон, — у вас ушло три минуты на тщательное изучение представленного вам мужчины при хорошей видимости, чтобы прийти к выводу, что он был именно тем мужчиной, который говорил по телефону в соседней с вами кабине?

— Ну да… это могло быть по истечении трех минут.

— Теперь, когда вы увидели этого мужчину, которого вы заметили в Тихуане в ту злополучную ночь, — продолжал говорить адвокат, — вы наблюдали за ним после того, как он покинул телефонную кабину и пока он шел по вестибюлю?

— Да, сэр.

— Он быстро шел?

— Он шел довольно быстро.

— И вы не видели его до тех пор, пока он не прошел нескольких футов от телефонной кабины?

— Да, думаю, вы правы, сэр.

— Сколько он прошел, прежде чем вы увидели его? Шагов пять? — задал очередной вопрос адвокат.

— Возможно.

— А вы не видели его после того, как он вышел через входную дверь?

— Нет, сэр.

— Так. За сколько шагов можно пересечь вестибюль гостиницы?

— Я думаю, шагов за десять.

— Тогда получается, что вы видели его только идущим быстрым шагом на расстоянии десяти шагов?

— Да, сэр.

— И вы наблюдали за ним всего лишь одним глазом?

— Да.

— В полумраке?

— Точно, сэр.

— Мужчина был повернут к вам спиной?

— Вы совершенно правы, сэр.

— Значит, именно поэтому вам было трудно узнать его, когда вас пригласили для опознания? Не так ли?

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что именно поэтому вы наблюдали за ним в течение трех минут, прежде чем решились дать полиции утвердительный ответ.

— Да, сэр. Все было именно так.

— Сколько же времени потребовалось тому мужчине ночью, чтобы пройти пять шагов? — спросил Мейсон.

— Не знаю.

— Вы знаете, сколько миль может пройти мужчина обычным шагом за час?

— Ну, если вас интересует скорость, то тем шагом, как он шел по вестибюлю, за час можно было пройти, вероятно, мили две.

— Правильно, — согласился адвокат. — Теперь произведем небольшое арифметическое

вычисление.

Он извлек из кармана миниатюрную логарифмическую линейку и, быстро проделав на ней необходимые расчеты, сказал:

— К вашему сведению, мистер Скенлон, человек, идущий со скоростью одна миля в час, за секунду проделывает путь, равный полутора футам, значит, при скорости в три мили в час человек за секунду пройдет путь в три раза больший, то есть четыре с половиной фута.

— Допустим, — улыбнувшись, согласился Скенлон.

— Следовательно, — продолжал Мейсон, — пройдя пять шагов со скоростью, указанной вами, мужчина затратил всего секунды три. Поэтому, если вы не ошибаетесь, то видели его не более трех секунд, одним лишь глазом, да к тому же при слабом освещении.

— Выходит так, раз вы утверждаете.

— Я не утверждаю, я лишь подтверждаю арифметическими расчетами то, что вы сами мне только что сказали. Итак, мистер Скенлон, вы уверены, что видели этого мужчину на протяжении трех секунд?

— Ну, я думал, что времени прошло больше, но если по вычислениям выходит так, то, скорее всего, это верно.

— Вы видели его три секунды при условии плохой освещенности одним глазом, глядя ему в спину, — подвел итог Мейсон. — Однако, когда по настоянию полиции пришли на опознание, вам потребовалось три минуты при дневном освещении. При этом вы видели его полностью.

— Я хотел удостовериться.

— Значит, чтобы быть уверенным в результатах опознания, вам пришлось смотреть на него три минуты, причем двумя глазами и при дневном освещении?

— В общем, да.

— Следовательно, — наставительным тоном произнес Мейсон, — когда вы видели его при слабом освещении, одним глазом в течение трех секунд да еще со спины, вы не были уверены, что впоследствии сможете узнать его.

— Да, я не был тогда в этом уверен, — согласился Скенлон, — но после того как увидел его в тюрьме, сомнения отпали.

— Так я и думал, — произнес адвокат с чарующей улыбкой. — Благодарю вас, мистер Скенлон, у меня больше нет вопросов.

— У меня тоже, — злобно выкрикнул Кавингтон. Судья Минден взглянул на часы и произнес:

— Настало время сделать перерыв до двух часов дня. Присяжные заседатели помнят предостережение, воздерживаться от обсуждения обстоятельств данного дела, пока оно не будет представлено на их рассмотрение в полном объеме? Итак, объявляется перерыв до двух часов.

Эдвард Гарвин протянул руку, и его пальцы сжали руку Мейсона.

— Мейсон, — промолвил он, — ради Бога, я… Мейсон обернулся к нему. Несмотря на застывшую на губах улыбку, взгляд адвоката был холодным и напряженным.

— Улыбайтесь, — приказал Мейсон.