Дело о давно забытой пощечине

Легостаев Андрей

– Какие действия?
– удивился свидетель.
– Да никаких. Я сел в машину и поехал, мой напарник отправился за мной. Я думал, что просто хозяин машины сел в попутку и хотел наказать его за беспечность - пусть бы побегал. Я же ведь не знал, что это машина убийцы.

– А откуда вы знаете сейчас, что это машина убийцы?
– быстро спросил Мейсон.

– Как откуда? Мы же нашли пистолет!

– А разве найденный вами человек в обгоревшей машине был застрелен из этого пистолета?
– искренне удивился Мейсон.

–

Ваша Честь, - вмешался Болдуин Маршалл, - следующий свидетель покажет, что в голове трупа найдена пуля, выпущенная именно из этого оружия.

– Одна пуля?
– быстро повернулся к нему Мейсон.

– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, господин адвокат, напыжился Маршалл.
– Продолжайте перекрестный допрос свидетеля, если, конечно, у вас есть вопросы по существу дела, а не просто желание протянуть время.

– Я не собираюсь тянуть время, - пожал плечами Мейсон.
– Я просто хочу выяснить истину.
– Он снова повернулся к свидетелю: - Насколько я понял из ваших показаний, отпечатки пальцев в машине не снимались?

– Ну... Честно говоря, я не знаю. Машину отогнали в Управление полиции и ею занимались эксперты из другого отдела.

– Но вы лично ничего не предприняли для сохранения отпечатков пальцев?

– Нет, я же говорил, что не знал тогда, что это машина убийцы! закричал свидетель.
– Если бы знал, то конечно...

– Прошу прощения, - остановил его Мейсон.
– В таком случае, я снова задаю вам тот же вопрос: откуда вы сейчас знаете, что это машина убийцы.

– Ну... Я... Я не знаю. Но ведь найденный пистолет свидетельствует...

– Это в компетенции присяжных решать о чем свидетельствует тот или иной факт, - жестко сказал Мейсон и повернулся к присяжным заседателям.
– Ваша Честь, дамы и господа, прошу отметить предвзятость и откровенно враждебное отношение свидетеля к обвиняемому, которого лично он никогда не видел до сегодняшнего дня.

– Но ведь...
– попытался оправдаться свидетель и замолчал, заметив рассерженный взгляд Болдуина Маршалла.

– Ладно, - сказал Мейсон, - продолжим. Я правильно понял, что дверной замок машины был сломан и дверца была незапертой?

– Да, сэр, - ответил полностью растерявшийся свидетель.

– Как вы думаете, сколь долго машина стояла на автостраде незапертой?

– Ну, откуда ж мне знать!
– воскликнул полицейский.

– Пять минут?

– Ну... Возможно.

– Час?

– Вношу протест, - вмешался Болдуин Маршалл, - на основании того, что вопрос требует выводов свидетеля.

– Прошу прощения, - удивился Мейсон, - но ведь свидетель квалифицировал себя, как офицера дорожной полиции, хорошо знающего свое дело. Я спрашиваю его профессиональное мнение - сколь долго могла простоять именно на этом шоссе машина с незапертой дверцей.

– Протест отклоняется, - решил судья Чивородис, -

свидетель, отвечайте на вопрос.

– Ну... я не знаю. Она могла там простоять и сутки. А могло случиться и так, что пять минут. Хотя нет, когда мы утром ехали в Калексико, ее не было, это я точно помню. Значит, не более трех часов. Но могла и пять минут.

– Двигатель был еще теплым, когда вы сели за руль этого автомобиля?

– спросил Мейсон.

– Ну... Нет. Тогда вы правы. Полчаса как минимум она стояла на шоссе.

– С незапертой дверцей?

– Ну... Конечно.

– И любой мог забраться в машину и подложить орудие убийства в отделение для перчаток?

– Ну... Я не знаю...

– Мог или нет?
– настаивал Мейсон.

– Да, мог, - сдался свидетель.

Мейсон подумал, не закончить на этой эффектной ноте допрос свидетеля, но решил, что еще не выжал из его показаний все возможное.

– Скажите, когда вы с напарником осматривали "форд", вы осматривали все?

– Ну... конечно, все.

– То есть осмотрели автомобиль очень тщательно?

– Ну... да.

– Скажите, мистер Кейтч, а вы случайно не заметили в салоне пули, застрявшей где-нибудь в обшивке?

– Нет, сэр, не заметил, иначе я бы сообщил об этом.

– А вы с напарником не могли пропустить входного отверстия где-нибудь в салоне?

– Стопроцентно я ручаться не могу, поскольку не исследовал каждый дюйм под микроскопом, но вряд ли мы пропустили бы след от пули, сэр.

– Хорошо, перейдем к грузовику, - сказал Мейсон.
– Как давно до вашего прибытия на место происшествия погасло пламя?

– Не знаю, сэр, - с опаской ответил полицейский.

– Но железные части грузовика были горячими? Может, теплыми? Или полностью остывшими?

– Не горячими, нет, - ответил свидетель.
– Честно говоря, я не дотрагивался до грузовика, сэр.

– Но перстень на трупе вы рассмотрели до такой степени, чтобы с уверенностью опознать его в зале суда?

– Ну... те же буквы и вообще...

– Ваша Честь, - вмешался Болдуин Маршалл, - если адвокат защиты будет настаивать, то мы готовы в любой момент пригласить свидетеля, который под присягой подтвердит, что это именно перстень, снятый с трупа. Собственно, этого свидетеля я намерен пригласить следующим.

– А каким образом, мистер Кейтч, вы с такой уверенностью опознали бумажник, найденный вами у грузовика?
– не унимался Мейсон.

– О, тут я уверен, - ответил свидетель, вновь обретший веру в себя.

– Когда я его нашел, то решил не трогать. Но после приехали парни из отдела убийств и я показал им бумажник. Один из них попросил меня осмотреть содержимое и аккуратно пометить бумажник в любом месте, чтобы я потом смог опознать его в суде.

– И вы сделали это?

– Да, сэр.