Дело о фальшивых монетах из чистого золота

Куницына Лариса

— Я Лионель де Вивьер, — представился он, — и я рад приветствовать ваше сиятельство в Пуатье.

Взглянув на него, Марк подумал, что это, скорее всего, сын или другой младший родственник прево. Молодой человек был высок, худощав, с пышными, коротко подстриженными тёмными волосами и красивым бледным лицом, на котором выделялись карие глаза под чуть изогнутыми тёмными бровями. Его наряд был изыскан, но скромен, из чёрного узорчатого сукна, под которым виднелась белая сорочка из тонкого полотна, украшенная кружевом. Бросив взгляд на его грудь, где поблескивал большой медальон, висевший на плоской цепи, Марк нахмурился.

— Почему на вас цепь шерифа? — поинтересовался он, не скрывая своего

неодобрения. — Вам известно, что только король может назначить шерифа именным указом? Вправе ли вы носить её?

— Простите, — смутился тот, — наш шериф недавно погиб, и отец поручил мне временно заменить его. Если вы считаете, что это неуместно, я немедля сниму её!

— Прево, если именно о нём идёт речь, мог поручить вам временно исполнять обязанности шерифа, но это не значит, что вы можете носить цепь, которую вправе пожаловать лишь король.

— Я понял вас, ваше сиятельство, — поспешно снимая цепь, кивнул тот. — Прошу вас следовать за мной. Прево ждёт вас в своём замке.

Он засунул цепь в подсумок и вернулся в седло. Въезжая через ворота в город, кавалькада проехала мимо стражников, выстроившихся в шеренгу, а потом углубилась в лабиринт улиц, и Марк понял, зачем понадобилось направлять им навстречу провожатого. Он, привыкший к более упорядоченной застройке больших городов, с некоторым удивлением следил, как извиваются, поднимаясь к холму узенькие улочки города. Казалось, когда его строили, никому и в голову не приходило следовать какому-то плану. В некоторых местах узкие дома теснились, прижимаясь боками друг к другу и нависая над мощёной мостовой, а потом за ними вдруг появлялся заросший пустырь, за которым клубились зеленью небольшие садики, с видневшимися поверх них красными черепичными крышами по-сельски уютных домиков. Небольшие площади, украшенные статуями, фонтанчиками, а то и облицованными камнем колодцами, возле которых собирались жители с кувшинами и вёдрами, сменялись почти прямыми улицами с богатыми домами, отделанными с некоторой претензией на роскошь, а за ними мог оказаться целый квартал складов и лабазов с глухими стенами и широкими воротами.

При этом улицы были относительно чисты, водостоки прочищены, и нигде не было видно нищих. Попрошайки сидели только у дверей небольших храмов и часовен, и по их далеко не истощённому виду можно было догадаться, что они здесь лишь из любви к своему занятию.

По улицам, несмотря на поздний час, прогуливались горожане. Их наряды не отличались изысканностью, но были вполне добротными. Лавки ещё были открыты, и проезжая мимо, можно было увидеть прилавки, заваленные различными товарами от обуви и кусков разноцветных тканей, до оружия и украшений. Иногда ветер доносил откуда-то приятные ароматы копчёного мяса и сладкой выпечки.

— Что ж, кажется, Пуатье процветает при этом прево, — заметил Ламбер, тоже с интересом осматривавшийся по сторонам.

— Город как город, — согласился Клеман. — Ничуть не хуже других королевских городов.

— Надеюсь, что так, — пробормотал Марк.

Они проехали по прямой улице и оказались на площади, над которой нависал своей громадой тёмный замок с множеством шпилей и башен. Окинув взглядом это несуразное сооружение, Марк с сарказмом подумал о том прево, который выстроив его, пытался тем самым подчеркнуть своё величие. Интересно, кто-нибудь теперь помнит его имя? Потом он обратил внимание на высокие крепостные стены с зубцами наверху и узкими бойницами. Похоже, он собирался защищаться не только от внешних врагов, но и от горожан.

Однако в этот час ворота замка были распахнуты, а по площади, где разместились торговцы, прогуливались местные жители, чаще всего парами и даже семьями. Возле ворот в парадном строю застыл караул, а чуть дальше

собралась небольшая толпа празднично разодетых людей, которые встречали посланника короля.

Впереди Марк увидел невысокого коренастого мужчину. Он был как раз таким, как его описал Лафлёр: с большими чёрными глазами и орлиным носом. Его волосы с проседью были пострижены по старой моде под шлем. Марк сразу же почувствовал на себе его настороженный цепкий взгляд, а потом заметил стоявшую рядом даму в бордовом бархате, и его губы дрогнули в усмешке. Эта женщина была ещё меньше ростом, тоненькая, с мелкими кудряшками, уложенными в причудливую причёску, и кукольным личиком, на котором выделялись остренький носик и прекрасные карие глаза. И в этих глазах он разглядел затаённый страх. По другую сторону от прево стояла цветущая голубоглазая девушка с пышными рыжими волосами. На её белом личике светился свежий румянец. Встретив его взгляд, она кокетливо улыбнулась.

Тем временем кавалькада приблизилась к воротам замка, и прево вышел навстречу. Марк не торопился слезать с коня и, только выслушав приветственную речь барона де Вивьера, спешился.

— Позвольте представить вам мою супругу, — продолжил барон и протянул руку в сторону. Дама в бордовом тут же приблизилась и вложила свои пальцы в его ладонь. — И мою дочь, — он протянул вторую руку, но она так и повисла в воздухе, потому что девица, выйдя вперёд, не соизволила подать свою.

Она смело взглянула на гостя.

— Меня зовут Лючия, — сообщила она. — И мы все рады приветствовать вас в нашем городе, ваше сиятельство.

Ничуть не смутившись её поведением, прево развернулся и принялся представлять собравшихся за его спиной богатых купцов и членов магистрата. Марк внимательно слушал его, вглядываясь в лица этих людей и помня, что вскоре они могут оказаться частью его расследования.

— У меня не было времени устроить настоящий пир, — в заключение сообщил де Вивьер, — однако слуги уже накрывают столы к ужину…

— Где мы можем обсудить дела? — спросил Марк, стаскивая с рук перчатки.

— Конечно, идёмте! — поклонился прево.

— Я прошу вас размесить моих рыцарей и сыщиков.

— Сыщиков? — поспешно обернулся он.

— И, я надеюсь, вы найдёте для королевских ревизоров удобные комнаты. Некоторые из них уже немолоды.

— Ревизоры? — ещё больше встревожился барон, но потом снова улыбнулся и направился в замок, указывая дорогу гостям.

Как и предполагал Марк, внутри замок оказался столь же запутанным, что и город. От центрального прохода, ведущего к массивному жилому зданию, в стороны отходили дополнительные проходы, терявшиеся среди оборонительных сооружений и хозяйственных построек. К тому же внутри оказалась ещё одна крепостная стена с смотровыми башнями и перекидными мостами.

Широкий внутренний двор был вымощен полированной плиткой, а высокое крыльцо украшено резным парапетом и вазонами, в которых цвели разноцветные петунии. Однако эта слабая попытка придать мрачному фасаду более приятный вид лишь подчёркивала его грубость.

Но внутри дом выглядел вполне приветливо, его холодные серые стены были покрыты красивыми гобеленами и яркими картинами, в углах стояли расписанные алкорские статуи. Тёмный камень смягчала резная мебель и блестящие перила лестницы, ведущей на второй этаж. Оставив своих рыцарей на попечение коменданта крепости, Марк вслед за прево поднялся в большую гостиную, где на почётном месте висели портреты королей Франциска, Армана и Жоана, в то время как Ричард и его старший брат Эдмон удостоились меньшей чести, расположившись в затенённых углах. Вслед за ним вошли члены семьи прево и ревизоры, а потом прошмыгнул изнывающий от любопытства лис и тут же отошёл в сторону, наблюдая за происходящим.