Дело о государственном перевороте
Шрифт:
Кирпичников кивнул головой и вышел вон.
До Офицерской улицы Кирпичников добрался пешком, искать извозчика не было нужды, Министерство Юстиции находилось недалеко, да и возницы по нынешнему времени драли три шкуры с ездока, а содержание у полицейских… Не хотелось о нём думать.
По дороге встречались небольшие толпы народа, толкающиеся у листовок, которые появлялись ежедневно на стенах домов, афишных тумбах.
Над Петроградом, развиваясь, как полотнище стяга, и заслоняя последние клочки неба, медленно перебирают клубами тяжелые
Пока начальник уголовного розыска шёл по улицам, не нёс портфель за ручку, а прижимал к груди. По нынешним временам выхватит из рук один, а трое вроде бы помогают, а на самом деле пытаются помешать броситься в погоню. Складывалось впечатление, что все преступники Империи переехали в столицу. Город большой, затеряться среди населения можно быстро, обязательная регистрация приезжающих отменена, полицию в феврале разогнали, а когда опомнились, что государство должно преступность держать в узде, стало поздно. Хорошо хоть, петроградский сыск переименовали в уголовный розыск и почти всех сотрудников оставили.
Кирпичников открыл дверь, дежурный чиновник находился на своём месте. Невзирая на все катаклизмы революционной поры, в отделении сохранялся порядок и прежнее течение службы. Новых людей не добавлялось, да и не проверить их, как в прежние времена, когда случайный или засланный человек могли, конечно, попасть в ряды розыскников, но только по протекции свыше.
–Добрый день, – поздоровался с дежурным Аркадий Аркадьевич и махнул рукой, мол, не надо доклада, – принесите ко мне журнал приключений, и появлялся сегодня Мечислав Николаевич? – Начальник спросил о своём помощнике Кунцевиче, которому всецело доверял и от которого не держал никаких секретов. Служили не один год
– Прибыл четверть часа тому.
– Пригласите ко мне, – отвернулся, сделал два шага и обернулся вновь, – если в отделении Николай Яковлевич и Иван Григорьич, пусть зайдут ко мне. Да, кто ещё из агентов на месте?
– Белов, Немчинов и Валевский.
– Понятно.
– Их тоже к вам?
– Нет, пока не надо, – немного подумал Кирпичников.
– Вызванных давайте по отдельности?
– Нет, всем вместе.
Направился в кабинет, в который вела первая дверь по длинному коридору. Открыл ключом дверь, повеяло свежестью. Аркадий Аркадьевич, уходя, всегда оставлял форточку открытой. Благо, никто влезть не мог, металлические с маленькой ячейкой решётки не дали бы влезть никому, даже ребёнку.
Пальто повесил на вешалку и закрыл форточку. Всё—таки октябрь не радовал ни теплом, ни перспективами на лучшую жизнь.
В дверь постучали, начальник уголовного розыска что—то пробурчал себе под нос, но навряд ли
На пороге переминаясь с ноги на ногу, стоял коллежский асессор Бубнов. Невысокого роста довольно молодой человек, с наметившимися залысинами на голове, хотя бритое приветливое лицо с предательскими ямочками на щеках убавляло и без того малые годы.
– Разрешите? – То ли вопрос, то ли утверждение, не понять.
– Заходи, Иван Григорьевич.
Застенчивость Бубнова была только в присутствии больших начальников, тогда коллежский асессор терялся и краснел. В остальном Иван – думающий, грамотный агент, способный самолично принимать решения и сам же за них нести ответственность.
– Садись, – Кирпичников кивнул на стул.
Не успел Бубнов прикрыть дверь, как в ней показался сперва надворный советник Кунцевич, вслед за ним коллежский секретарь Алексеев.
– День добрый, – поздоровался первым Мечислав Николаевич, лет пятидесяти, с осанкой отставного поручика, проведшего армейскую службу на учениях и парадах, длинноватым лицом с умными и добрыми глазами.
–Здравствуйте, – следом прохрипел басом Николай Яковлевич, прикрыв за собою дверь.
– Рад видеть вас в добром здравии, господа, – Кирпичников обвёл взглядом немногочисленную гвардию, которой мог доверять и не бояться от каждого из них получить нож в спину, – садитесь, господа, у меня к вам необычный разговор. Сразу же предупреждаю, что вас неволить не могу и не хочу.
Сотрудники с удивлением взирали на начальника, никогда он не вёл таких разговоров, а здесь… Видимо, что—то произошло из ряда вон выходящее, касающееся всех сидящих в этом кабинете.
Алексеев, самый молодой из присутствующих, не выдержал и спросил, когда воцарилась неловкая секундная пауза.
– Так всё плохо?
– Не совсем, – Кирпичников пригладил ладонью усы, – но придётся поступиться совестью.
Мечислав Николаевич, сидевший у стола и подпирающий ладонью лоб, смотрел на дубовую столешницу и задумчиво произнёс.
– Если я правильно понимаю, вас, Аркадий Аркадьевич, вызывало вышестоящее начальство.
– Министр юстиции, – подсказал Кирпичников.
– Значит Министр юстиции, мне мыслилось, что какой—нибудь комиссар от Временного правительства.
– Именно, министр и он дал понять, что если мы не справимся с поиском и задержанием одного человека, то и уголовный розыск превратиться в новое охранное отделение.
– Одного человека? – Изумился Бубнов. – Почему бы не найти?
– Почему? – Кунцевич из—под ладони посмотрел на коллежского асессора. – Ты не догадываешься, почему?
– Не совсем.
– Сегодня мы находим указанного властью человека, а завтра занимаемся не искоренением преступности в столице, а всецело поглощены поиском политических противников. Таким образом, мы и превратимся в жандармское управление.
– Мечислав Николаевич, что вы предлагаете? – Кирпичников подошёл к окну и, чтобы не видеть взглядов сотрудников, стоял к ним спиной.
– Не знаю, – честно ответил помощник.
– Вот и я не знаю, – в тон надворному советнику сказал начальник уголовного розыска.