Дело о государственном перевороте

Москвин Игорь Владимирович

– Хорошо, что писал информатор? Что Ленин и Троцкий настаивали, как можно быстрее произвести переворот, Зиновьев и Каменев были против.

– Против, не против, что нам это даёт?

– Даёт то, что один из чухонцев постоянно сопровождает Ленина. То ли в качестве доверенного лица, то ли охраняющего от внешнего посягательства.

– Вы намекаете, если мы найдём этого чухонца, то выясним, где скрывается председатель фракции.

– Совершенно, верно, но мне непонятно, почему мы разыскиваем Ленина, ведь вооружённый переворот, согласно документам, должен возглавить совсем

другой человек – Троцкий.

– На этот вопрос, Мечислав Николаевич, я ответа дать не могу, – признался Кирпичников.

– Таким образом, министру нужен только Ленин?

– Именно так. Что ж, распределим, кто, чем должен заниматься, – начальник уголовного розыска сел за стол. – За вами, Мечислав Николаевич, Машкевич, за Иваном и Николаем Яковлевичем поиски Эйно Рахьи, я займусь Троцким. Задания понятны?

– Не совсем, – произнёс Кунцевич, – зачем нам Троцкий?

– Пока не знаю, – сказал Кирпичников и добавил, – но хочу прояснить до конца. Всё—таки мне не ясна цель поимки Ленина, политический процесс – это только, мне кажется, для нас, настоящая цель мне пока не ясна.

2.

Мечислав Николаевич решил не звонить следователю по особо важным делам Машкевичу, а посетить самолично, даже, если постигнет неудача. Действительный статский советник мог покинуть столицу, отправившись в любой город бывшей Российской Империи, а. может быть, и выбранной им нейтральной страны. Но Кунцевичу улыбнулась удача.

Тимофей Александрович последние недели сидел по большей части дома и писал мемуары, хотя особыми литературными задатками не обладал. Просто хотелось перенести на бумагу, терзало тщеславие, что жизнь прожита, событий прошло множество, а вот, кто расскажет потомкам о том, каким был этот странный следователь по особо важным делам Машкевич, какие дела вёл, с кем встречался.

Кунцевича принял сразу же, как доложила прислуга.

– Здравствуйте, Мечислав Николаевич, – Тимофей Алесандрович поднялся со стула, стоявшего у рабочего стола, и пошёл навстречу помощнику начальника сыскной полиции, как звучала должность Кунцевича до Февральской Революции.

Особо дружеских отношений между следователем и сыскным агентом не было, но сейчас на лице Машкевича сияла искренняя добродушная улыбка, и горели в карих глазах огоньки.

Мечислав Николаевич пожал протянутую руку.

– Добрый день!

– Какими судьбами оказались в моих пенатах?

– Не буду ходить окольными путями, – честно признался помощник начальника уголовного розыска, – привело к вам неотложное дело.

– Неужели таковые бывают в наше время? – Пошутил следователь, потом спохватился. – Прошу, – и указал на кожаное кресло, – присаживайтесь. Надеюсь, не на минуту заскочили к старику?

Шестидесятилетний Машкевич выглядел бодро, на голове не было ни единого седого волоска, а шевелюра вилась крупными завитками тёмных волос. Следователь никогда не пользовался очками, до своих лет сохранил зоркое зрение.

– От вас зависит.

– Ну, тогда не обессудьте. Ко мне не так часто заходят гости, поэтому я отыграюсь на вас, – пошутил Тимофей Александрович.

– Отнюдь, –

покачал головой сыскной агент, – если ещё чаем угостите, то я сам задержусь у вас.

Следователь распорядился, вернулся и сел в соседнее кресло.

– Рассказывайте. Мечислав Николаевич, ведь вы до сих пор на службе?

– Пока, да.

– Что там происходит? – Машкевич ткнул пальцем вверх. – Что можно от них ожидать?

В начале марта Тимофея Александровича, грамотного следователя, помнившего почти наизусть каждое из завершённых дел, независимо от срока проведения розыска, вышвырнули с должности, благодаря чьему—то навету, так и оставшемся анонимным. Разбираться не стали, что Машкевич вёл дела беспристрастно и честно, по совести. Пришли другие времена, начальствующие кресла заняли неспособные к делу карьеристы, которых интересовало только одно – путь наверх, а каким способом, не суть, важно. По головам, так по головам, по трупам, так по трупам.

– Сыскное ещё ведёт борьбу с преступностью?

– Пока вело.

– Кто возглавляет?

– Аркадий Аркадьевич.

– После отставки господина Филиппова вполне достойная фигура. Не слишком много чинят препятствий власти?

– До сегодняшнего дня их не интересовал уровень преступности и борьбу сними. Нашли причину, что всё это пережитки прошлого режима. Есть такой способ отговорки. Если не справляешься сам, то вали на предшественника. Он всё равно не сможет защититься.

– Верно, подметили, вали на предшественника.

– Тимофей Александрович, простите, что ранее не захаживал, но времена…

– Мечислав Николаевич, я рад тому, что вы меня посетили и не надо больше об этом. Лучше попробуйте моего ликёру, делал сам. Благо, что нынче есть время для всего, если уж службы не стало. Так что вас привело ко мне?

– Сыскное отделение, а ныне Бюро уголовного розыска…

– Хм… – хмыкнул следователь.

– Именно так ныне называется наше отделение, – пожал плечами Кунцевич. – Так вот теперь, когда раскрытие преступлений заботит только нас, власти самоустранились и занялись… подковёрными интригами. Вот в это время нам поручили найти и арестовать некоего Ленина из большевиков. А вы, как я помню, вели дело, именно, по большевикам?

– Было дело, в девяносто … году Ленина, в ту пору он проживал под настоящей фамилией Ульянов был сослан в …. Губернию.

– Значит, Ульянов.

– Совершенно верно, Владимир Ильич Ульянов, родной брат Александра Ульянова, казнённого в тысяча восемьсот восемьдесят … году за покушение на Государя.

– Следовательно, корни давние.

– Корешки, а не корни. Вы слышали, что Керенский и Ульянов знакомы с детства?

– Откуда я мог слышать

– После смерти господина Ульянова—старшего Керенский—старший постоянно помогал детям своего друга. И когда Владимир захотел поступить в Казанский университет, он обратился за помощью не к кому—нибудь, а Фёдору. Тот написал письмо, в котором рекомендовал Владимира Ульянова как образцового ученика. Вот так—то. Не понимаю, почему вам поручили арестовать Ленина? Столь незначительная партия, что её можно не брать в расчёт?