Дело о пеликанах

Гришэм Джон

— Как насчет остальных, которые составляют девяносто процентов?

— Для них сделка оказывается не такой выгодной. Они довольствуются тем, что останется от более удачливых.

— Большинство адвокатов, которых я знаю, ненавидят свое дело. Они бы предпочли заниматься чем угодно, только не юриспруденцией.

— Но из-за денег они не могут пойти на это. Самый вшивый адвокат в маленькой конторке может зарабатывать сотню тысяч в год после десятилетней практики. Он может ненавидеть ее, но где еще ему удастся иметь такие деньги?

— Я не переношу адвокатов.

— А

репортеры, вы считаете, заслуживают только обожания?

«Договорились», — подумал Грэй и взглянул на часы. Взяв телефон, он набрал номер Кина. Кин зачитал ему некролог и статью из «Пост» о бессмысленном убийстве на улице молодого адвоката. Грэй записывал.

— И еще два момента, — сказал Кин. — Фельдман очень беспокоится, как бы с тобой не случилась беда. Он ждал тебя сегодня вечером с отчетом в своем кабинете, и, когда ты не появился, он чуть не наделал в штаны. Обязательно доложи завтра до обеда. Понял?

— Я попытаюсь.

— Не только попытайся, но и постарайся. Мы здесь очень нервничаем.

— «Таймс» все еще ищет ветра в поле, не так ли?

— Меня сейчас не так беспокоит «Таймс», как ты и девушка.

— С нами все в порядке. Все очень мило. Что еще у тебя есть?

— Тебе трижды за последние два часа звонил человек по имени Клив. Говорит, что он полицейский. Ты его знаешь?

— Да.

— Так вот, он хочет поговорить с тобой сегодня вечером. Говорит, что это срочно.

— Я позвоню ему потом.

— О’кей. Смотрите, ребята, будьте осторожны. Мы задержимся в редакции допоздна, так что звони, чтобы мы не волновались.

Грэй положил трубку и посмотрел в свои записи. Время приближалось к семи.

— Я отправляюсь к миссис Морган, а вы оставайтесь здесь.

Она села среди подушек и сложила руки на коленях.

— Я бы тоже поехала.

— А вдруг они следят за домом? — спросил он.

— Зачем им следить за его домом? Он мертв.

— Возможно, они заподозрили что-то в связи с появлением загадочного «клиента», разыскивающего Моргана. Хоть он и мертв, но он привлекает к себе внимание.

Она подумала над этим с минуту.

— Нет. Я еду.

— Это слишком рискованно, Дарби.

— Не рассказывайте мне про риск. Я хожу по минному полю двенадцать дней. И это, оказывается, легко.

Он ждал ее у двери.

— Кстати, где я ночую сегодня?

— В отеле «Джефферсон».

— У вас есть его телефон?

— А как вы думаете?

— Вопрос снимается.

Частный реактивный самолет с Эдвином Шнеллером на борту приземлился в вашингтонском аэропорту Националь вскоре после семи. После шестидневного пребывания в отеле «Плаза», где от бессилия он чуть ли не лез на стены, Шнеллер был рад выбраться из Нью-Йорка. Почти неделю его люди проверяли отели, следили за аэропортами и прочесывали улицы, отлично зная, что зря тратят свое время. Но приказ есть приказ. Им было велено находиться там, пока что-нибудь не проклюнется. Искать девчонку в Манхэттене было глупо, но они должны были находиться рядом на случай, если она допустит такую ошибку, как телефонный

звонок или операция с кредитной карточкой, что могло вывести на ее след.

Она не совершала ошибок до двух тридцати сегодняшнего дня, когда ей понадобились деньги и она воспользовалась своим счетом в банке. Они знали, что это случится, тем более если она решит покинуть страну и побоится воспользоваться кредитной карточкой. В какой-то момент ей потребуется наличность, и она будет вынуждена телеграфировать, поскольку ее банк находится в Новом Орлеане, а сама она — в другом месте. Клиент Шнеллера владел восемью процентами собственности банка, что было не такой уж большой долей, но вполне достаточной для того, чтобы знать о подобных операциях. Вскоре после трех ему позвонили из Фрипорта.

Они не подозревали, что она находится в Вашингтоне. Она была умной девчонкой и убегала от неприятностей, а не стремилась к ним. И уж, конечно, они не рассчитывали, что она свяжется с репортером. Им это не приходило в голову, а теперь казалось совершенно логичным и более чем допустимым.

Пятнадцать тысяч перекочевало с ее счета на его, и у Шнеллера появилась работа. С ним было двое. Еще один частный самолет находился в пути из Майами. Он немедленно запросил десять человек. И это будет быстрая работа, или ее не будет вовсе! У них не было ни секунды лишней.

Шнеллер не питал особых иллюзий. В команде с Камелем все казалось возможным. Тот убрал Розенберга и Джейнсена так же чисто, как и исчез впоследствии. Теперь же он был мертв, убит выстрелом в голову из-за какой-то студентки юридического колледжа.

Дом Моргана находился в аккуратном пригороде Александрии. Соседство у него было молодым и процветающим, с двух- и трехколесными велосипедами в каждом дворе.

На дорожке, ведущей к дому, стояли три автомобиля. Один из них имел номерные знаки штата Огайо. Грэй нажал на кнопку дверного звонка и посмотрел на улицу. Ничего подозрительного.

Дверь приоткрыл пожилой мужчина.

— Да, — тихо произнес он.

— Я Грэй Грантэм из «Вашингтон пост», а это моя помощница Сара Джейкобз. — Дарби выдавила из себя улыбку. — Мы бы хотели поговорить с миссис Морган.

— Не думаю, что это возможно.

— Пожалуйста. Это очень важно.

Он внимательно посмотрел на них.

— Подождите минутку. — Он закрыл дверь и исчез.

Дом имел узкую деревянную галерею с небольшой верандой. Они стояли на темной веранде и не были видны с улицы. Медленно проехала машина.

Он вновь открыл дверь.

— Я Том Купчек, ее отец. Она не хочет ни с кем говорить.

Грэй кивнул, показывая, что понимает состояние женщины.

— Мы отнимем не больше пяти минут. Я обещаю.

Он вышел на веранду и прикрыл за собой дверь.

— Наверное, у вас плохо со слухом. Я сказал, что она не желает разговаривать.

— Я слышал вас, господин Купчек, и я уважаю ее право на уединение, поскольку знаю, что ей пришлось пережить.

— С каких это пор ваш брат стал уважать частную жизнь других людей?