Дело о позолоченной лилии
Шрифт:
Она кивнула.
– Хорошо, – продолжал Мейсон. – Возьми вот эти карточки и напиши номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Надо, чтобы это было сделано женским почерком, и пока никто не знает о подделке номеров, я хочу иметь две одинаковые по номерам порции карточек.
– Но, шеф, это… Эти же отпечатки были изъяты из номера двенадцать мотеля.
– Верно. И запомни, Делла, как только я попрошу предъявить образцы отпечатков, ты подашь мне именно их.
– Но, шеф, вы не должны делать это!
– Почему?
– Это
– Доказательства чего?
– Доказательства того, что в мотеле был определенный человек. То есть миссис…
– Осторожнее, Делла, не называй имена.
– Ну, доказательство того, что некий человек был в двенадцатом номере.
– Очень интересно!
Делла Стрит с испугом смотрела на Мейсона.
– Сэр, вы не должны это делать! Неужели вы не понимаете, что перепутали все на свете? Почему? Зачем?
– Что я сделал?
– Вы изменили номера карточек, и теперь если Эльза Гриффин сравнит по своим записям четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать, то окажется, что там была не… а блондинка.
– А поскольку у полиции масса отпечатков пальцев блондинки, им придется сказать, что они не знают, кто она. – Мейсон усмехнулся.
– Но, шеф, они обвинят Грейс Комптон в том, что она была в двенадцатом номере, тогда как ее там не было.
– Откуда ты знаешь, что она не была там?
– Но там же не было ее отпечатков.
Мейсон усмехнулся.
– Шеф, разве… разве закон не запрещает это?
– Запрещает что?
– Уничтожение улик?
– Я ничего не уничтожил.
– А разве не противозаконно подменять улики? Разве не противозаконно привлекать фальшивого свидетеля?
– А что тут фальшивого?
– Но вы подменили отпечатки. Это…
– Тут нет ничего фальшивого. Каждый отпечаток подлинный и точный. Я не изменил ни одного отпечатка.
– Но вы изменили номера карточек.
– Не все, – возразил Мейсон. – Дрейк написал на карточках номера карандашом, чтобы мы имели возможность проставить нужные нам номера чернилами.
– Практически вы обманули Эльзу Гриффин.
– Я ничего ей не скажу.
– Но вы же не собираетесь выдать эти отпечатки за те, что были найдены в номере двенадцать?
– Если я не скажу, что эти отпечатки были взяты в номере двенадцать, никакого обмана не будет. Больше того, откуда мы знаем, что эти отпечатки являются уликами?
– Шеф, пожалуйста, не надо! Не ведите себя как непослушный ребенок! Если вы хотите спасти миссис… ну, вы знаете, кого я имею в виду, то суете голову в петлю, и вы… вы собираете улики против Грейс Комптон.
Мейсон опять усмехнулся.
– Не стоит беспокоиться, Делла. Я просто пользуюсь шансом. Одевайся, пойдем, я куплю тебе здоровый кусок мяса, а затем ты поедешь домой спать.
– А вы что собираетесь делать?
– О, я тоже могу лечь спать. Я думаю, что у Гамильтона Бергера и так болит голова.
– Но, шеф, это подмена доказательств! Это…
– Забудь, что у нас были отпечатки,
Глава 18
Судья Хармон Штрузе оглядел зал и перевел взгляд на стол защиты, за которым сидели Перри Мейсон и его клиент Стюарт Бедфорд, за спиной которого стоял полицейский в форме.
– Защита не возражает, – объявил Штрузе.
Судья перевел взгляд на Гамильтона Бергера, окружного прокурора, чья вражда с Мейсоном была хорошо известна.
– Обвинение тоже не возражает! – рявкнул он.
– Очень хорошо, – сказал судья. – Присяжные будут приведены к присяге и займут свои места.
– Сейчас мы узнаем, что у них есть против меня, – прошептал Бедфорд на ухо Мейсону. – И с чем нам надо бороться. В обвинительном заключении сказано очень мало. Они намеренно держат меня в неведении.
Мейсон кивнул.
Встал Гамильтон Бергер.
– Я собираюсь сделать нечто беспрецедентное, ваша честь, – заявил он. – Я знаю, что жюри достаточно компетентно, и отказываюсь от своего первого выступления. Вместо этого я вызываю свидетелем мистера Фарланда.
Фарланд, будучи приведен к присяге, сказал, что он является сотрудником полиции, шестого апреля получил указание поехать в мотель «Стейлонгер», где встретился с управляющим мотеля Моррисоном Брамсом, на что он имел полномочия, и на основании их он посетил номер шестнадцать мотеля, где нашел труп, лежащий на полу. Это было тело убитого мужчины. Свидетель сообщил об этом в свое управление, и оттуда прибыли заместитель коронера, дактилоскописты и другие специалисты, а сам свидетель ждал их прибытия.
– Перекрестный допрос! – рявкнул Бергер.
– Как случилось, что вы поехали в этот мотель? – спросил Мейсон.
– Мне было поручено.
– Кем?
– Начальством.
– Каким образом?
– По радио.
– А что вам было сказано?
– Возражаю. Не относится к делу! – закричал Бергер. – Не имеет отношения к перекрестному допросу.
– Свидетель сказал, что ему было поручено ехать в шестнадцатый номер, – сказал Мейсон. – Но известно, что по части разговора можно узнать обо всем разговоре, я хочу выяснить, что говорилось в данных ему указаниях.
– Это сведения, основанные на слухах, – возразил Бергер.
– Это разговор, – улыбнулся Мейсон.
– Возражение отвергнуто, – сказал судья. – Раз свидетель передал часть разговора, он может передать и весь разговор.
– Мне было велено ехать в мотель, и все, – сказал Фарланд.
– Вам сказали о том, что вы можете там найти?
– Да.
– Что?
– Тело.
– Что-нибудь было сказано о том, откуда начальник узнал о теле?
– Он сказал, что получил сообщение.