Дело о рождестве

Elza Mars

– Я говорю правду. После нескольких дней я уже не придерживалась образа. Не было нужды. Да и ты не задавала много личных вопросов. Тебя не интересовало, кто я такая. Ты просто хотела отвлечься. Избавиться от стресса.

– Что? Не в этом дело.

– Именно в этом, – ответила Лайна легко и уверенно. – У тебя была уйма забот. Так что, кроме прикида, никакой особой актёрской игры не понадобилось.

– У тебя правда в детстве были две сиамские кошки Бастет и Бритта?

– Да.

– И когда ты приглашала домой подруг, твои родители заставляли

их сидеть и слушать классическую музыку?

– Как такое можно придумать?

– И Бэйкерсфильд ты закончила с отличием?

Лайна подняла руки, делая вид, что сдаётся.

– Беру свои слова обратно. Ты была очень внимательна. И я правда люблю ходить под парусом, плавать и заниматься любовью. А рисование – это моё хоб…

В это же самое мгновение Шейла сказала:

– А что насчёт твоих ужасных рисунков… – тут до неё дошло, о чём говорит Лайна, и она осеклась.

Секунда тишины, и Лайна воскликнула:

– Эй!

– Эм, я хотела сказать, что они не так уж плохи.

– Это даже хуже. Теперь ты меня жалеешь, – сказала Лайна, и женщины рассмеялись.

Эта беседа напомнила, какой тогда была Нори. Расслабленной и естественной. Может быть, не всё было ложью.

– Хорошо, не Рембрант, знаю, – сказала Лайна. – Я не в твоём вкусе.

– Я думала, что в моём, – Шейла не планировала говорить это вслух.

Наверное, виновато “козье молоко” на пустой желудок или просто странный вечер. Волны были такими высокими, что разбивались о край набережной.

Лодки поднимались и скользили по вздымающейся воде.

– Тебе не кажется, что всё дело в задетом эго? – спросила Лайна спокойным, нейтральным тоном, как бы приглашая Шейлу посмеяться над давней историей.

– Ты так считаешь? – постаралась так же безлично ответить Шейла.

И всё-таки она чувствовала, что Лайна наблюдает за ней, пытаясь прочесть её мысли.

– Во всяком случае, надеюсь. В противном случае…

Точка. Она не закончила мысль, и Шейла поняла, что у неё не хватит сил выслушать ещё одну холодную оценку их прежних отношений или её эмоционального и психического состояния, прошлого или нынешнего. Пусть Лайна верит, во что ей хочется. Так проще для самолюбия Шейлы. В любом случае, вопрос это спорный. Наконец женщины дошли до конца проспекта Полумесяца. Они стояли перед патио, окружённым кованным забором и украшенным цветочными горшками. Вывеска с надписью “Фиеста Инн” громко скрипела, раскачиваемая океанским бризом.

– Ни разу тут не ела, – сказала Шейла, чтобы как-то заполнить долгое, неожиданное молчание, повисшее между ними. – Но бар тут хорош. Атмосфера в стиле семидесятых.

– Может быть, как-нибудь поужинаешь здесь, – сказала Лайна.

Нельзя было не восхититься построением фразы. Особенно, если учесть их предыдущую беседу. Лайна не приглашала её на ужин, но закинула удочку.

Они могут начать всё заново, если Шейла захочет. Никаких уловок. Никаких скрытых мотивов.

– Возможно, – ответила Шейла.

И опять подумала, что,

возможно, единственной причиной, по которой ей так легко общаться с Лайной, является их похожесть. Её отвлекли и ввели в заблуждение атрибуты “Нори” – причёска, неопрятная одежда, пиратское колечко. Но если бы Лайна действительно была такой, какой казалась, то они не были бы настолько совместимы. Шейле всегда казалось, что они с Лайной находятся на одной волне, и теперь поняла – это потому, что у них обеих имелись полицейские рации.

– Прости, но нам пора возвращаться, – прервала её размышления Лайна. – Если волны станут ещё хоть немного выше, все эти лодки окажутся на набережной.

– Наверное, ты права.

– Два года назад в это же время года тут был сильнейший шторм. Много чего натворил, – рассеянно добавила Лайна, будто её мысли витали где-то очень далеко.

В молчании женщины дошли до Кларисс-авеню. Шейла безуспешно пыталась решить, хочется ли ей пригласить Лайну выпить. Соблазн был велик – какое бы имя та не носила, девушка всё равно была привлекательна, но Шейла считала, что идея не из лучших. Когда дело касалось Лайны, её инстинкты сбоили. И о чём бы Лайна не думала, она по-прежнему держалась обособленно.

– Что нам оставалось… – начала Лайна, когда они подошли к коттеджу Шейлы.

Её прервал лязг металла по асфальту и тёмная фигура, выскочившая из кустов и промчавшаяся мимо них.

– Что за?.. Эй! – воскликнула Шейла.

– Я?.. Он только что?…

– Он пытался вскрыть боковое окно, – Шейла кинулась вслед за человеком в тёмном.

По крайней мере, попыталась кинуться. Два шага, и Шейла поняла – нет.

Определённо, не сможет. Остановившись, она приложила ладонь к боку.

Мимо пробежала Лайна, кинув на ходу:

– Я его поймаю.

Шейла сперва подумала на хулиганящих подростков – остров имел довольно низкий уровень преступности, но убегающий злоумышленник не показался ей молодым. Он проскакал по улице, будто испуганный жук, резко свернул налево, ввалился в калитку коттеджа и поспешно вскарабкался по ступенькам. Открылась входная дверь и миг спустя захлопнулась. Лайна затормозила. Посмотрела на дом, а потом шагом направилась назад к Шейле, остановившейся, чтобы подобрать отвёртку, которую использовал взломщик для вскрытия окна. Женщины встретились на полпути.

– Ты не поверишь, – сказала Лайна.

– А ты проверь.

– Я знаю, кто вор.

Шейла осмотрела гольфкарт, припаркованный перед садом. Выглядела машинка очень знакомо. Особенно радиаторная решётка.

– Бритни Харт? – медленно произнесла она.

ГЛАВА 5

Пришлось довольно долго и упорно жать на звонок, прежде чем женщины услышали щелчок замка, и дверь, украшенная простым венком из веток и ракушек, наконец открылась. Слабый свет фонарей на солнечных батареях, пробивающийся через кусты, растущие вокруг дома, осветил явление миссис Харт в домашнем халате, плотно запахнутом и подвязанном на тонкой талии.