Дело о туфельке магазинной воровки

Гарднер Эрл Стенли

– А теперь послушайте меня, мисс Трент. – Голкомб осуждающе покачал головой. – Вы ошибаетесь. Джорджа Трента застрелили из этого револьвера примерно в половине пятого в субботу. Поэтому этот револьвер просто не мог быть у вас в тот день.

– Но он был у меня! Я же…

– Подождите-ка минутку, – перебил сержант. – Вы думаете, что это был именно ваш револьвер, но вы не проверяли, ведь так?

– Что вы имеете в виду?

– Вы не сверяли номер револьвера?

– Конечно же нет. – Вирджиния рассмеялась.

– Вы

просто достали какой-то револьвер из ящика и положили к себе в сумочку, не так ли? – продолжал сержант.

Девушка кивнула.

– И вы знаете только то, что это был револьвер 38-го калибра?

– Он был точно такой же, как и тот, из которого я стреляла. В этом я уверена.

– Значит, у вашего револьвера есть какие-то отличительные признаки, по которым вы смогли точно его опознать?

– Нет, ничего такого нет, – медленно проговорила Вирджиния.

– А потом, когда в восемь часов вы вернулись в офис, вы положили револьвер в ящик, не так ли? – не останавливался Голкомб.

– Да.

– А в это время в ящике не было никакого другого пистолета?

– Нет.

– Как вы были одеты, когда вернулись в офис?

– Что вы имеете в виду? – спросила девушка. – На мне была обычная одежда.

– На вас были перчатки?

– На мне были перчатки, когда я пришла в офис, но я… – Вирджиния ненадолго задумалась. – Хотя нет… У меня не было перчаток.

– Револьвер был в вашей сумочке?

– Да.

– И вы достали его оттуда и положили в ящик?

– Да.

– Вы его проверили? Я имею в виду, вы удостоверились, что он заряжен?

– Да, я открыла барабан и проверила, заряжен ли он. Я всегда так делаю, прежде чем убрать оружие в ящик.

– Хорошо, мисс Трент, это подтверждает мою версию, – победоносно заявил сержант Голкомб. – У вас не было револьвера, из которого застрелили Джорджа Трента. Понимаете?

Вирджиния абсолютно ничего не понимала, судя по ее молчанию.

– Почему вы так думаете? – полюбопытствовал Мейсон.

– Потому что наши эксперты установили, что на последнем человеке, который держал этот револьвер в руках, были перчатки, – ответил Голкомб. – Все отпечатки, которые остались на оружии, едва заметны и вряд ли смогут помочь. По тому, как они были стерты, мы и определили, что в последний раз револьвер держали в перчатках, и совсем непродолжительное время.

– Продолжайте, сержант, рассказывайте дальше, – подбодрил адвокат.

– Думаю, Мейсон, мы бы могли сотрудничать. Видите, что случилось? Кто-то вынул из ящика револьвер Трента и положил на его место другой. А в понедельник утром этот кто-то вернул на место револьвер Трента и забрал оттуда тот, который оставил раньше.

– Почему в понедельник?

– Потому что никто не заходил в офис с половины седьмого субботнего вечера и до восьми часов утра в понедельник, кроме мисс Трент в субботу вечером и миссис Брил в воскресенье.

– Понимаю, – кивнул

Мейсон. – Что требуется от нас?

– Журналисты обязательно захотят пообщаться с этой девушкой, – ответил сержант Голкомб почти умоляющим тоном, – и я бы не хотел, чтобы она рассказывала что-либо о револьвере.

– Как ваш представитель, я бы советовал вам не обсуждать это дело с кем бы то ни было, – обратился адвокат к Вирджинии. – Понимаете?

Девушка кивнула в ответ.

– Это чертовски благородный поступок с вашей стороны, – сказал Голкомб и протянул Мейсону руку.

– Не стоит меня благодарить, сержант, – усмехнулся тот. – Сотрудничать с вами всегда одно удовольствие.

Глава 11

Мейсон прямо-таки сиял от счастья, когда входил в свой офис.

– Шеф, вы похожи на кота, который только что съел канарейку! Что-то случилось? – поинтересовалась увидевшая его Делла Стрит.

– Я просто думал о том, как же все-таки прекрасна психология, – ответил Мейсон.

– Сначала объясните, о чьей психологии идет речь, а потом я скажу, согласна или нет.

– Психология, – мечтательно сказал Мейсон, – похожа на работу сапера.

– Сапера? – Делла непонимающе уставилась на начальника.

– Угу… – Мейсон повесил шляпу на вешалку. – Потому что сапер ошибается только один раз.

– Кажется, беды не миновать, – пробормотала Делла.

– Наоборот! Как раз в этом наше спасение. Кстати, Делла, а ты знаешь, что беда полицейских в том, что им не хватает воображения?

– Просто объясните, шеф, к чему все это?

– Я размышлял, – начал Мейсон, – о теории идентификации пуль путем сравнения микрофотографий. Знаешь, Делла, ведь всего пару лет назад было доказано, что микротрещины и выступы в стволе пистолета оставляют на выпущенной пуле уникальные следы.

– Конечно, и всего несколько лет назад модернизировали радио. И вы только подумайте о том, как изменилась система налогообложения!

– Если взглянуть на это серьезно, – улыбнулся Мейсон, – то человек, используя какое-то новое изобретение, должен был бы знать хоть что-то о его истоках.

– Шеф, я не люблю отвлекать вас от философских мыслей, но, раз уж вы стали на минутку серьезным, пожалуй, самое время рассказать о плохом.

– И что же такое плохое успело случиться? – поинтересовался адвокат.

– Один из детективов Дрейка ждет вас с налитыми кровью глазами, – сказала Делла.

– Ты хотела сказать, с фингалом?

– Откуда вы знаете, шеф?

– Простая дедукция, – скромно ответил Мейсон.

– Если бы люди знали, как вы умеете разгадывать загадки, то…

Делла замолчала, потому что в дверь постучали так, как обычно стучит Пол Дрейк. Мейсон прошел через комнату и открыл дверь.

– Наш друг Шенери привык действовать в открытую, Перри, – заявил с порога детектив.