Дело о зарытых часах
Шрифт:
– Возражение принято, – объявил судья Кенпильд и жестом отмел все протесты Мак-Ниира, – вопрос слишком спорный. Продолжайте.
– Что ваша сестра сделала дальше?
– Села в свою машину.
– Где стояла машина?
– На обочине шоссе.
– А не на боковой дороге, что ведет к домику?
– Нет, сэр.
– Что дальше?
– Поехала следом за мной в город.
– Это вы ей посоветовали?
– Да, сэр.
– Что случилось потом?
– В потоке машин, в городе, я ее потеряла.
– Или она умышленно
– Не знаю. Домой я приехала одна.
– И что вы стали делать?
– Поехала в Роксбери.
– Ах вот как! Прямиком в Роксбери, ко второму обвиняемому, доктору Мейкому? Но там вы узнали, что он поехал по вызову. Так?
– Так.
– И вы стали ждать его?
– Да.
– Когда он вернулся?
– Примерно в девять часов.
– Что вы ему сказали?
– Спросила, не видел ли он Милисент.
– Что ответил доктор?
Адель еле удерживала слезы.
– Ответил, что не видел.
– Перекрестный допрос! – рявкнул прокурор, бросив грозный взгляд на Мейсона и насмешив своим поведением адвоката.
– Вопросов не имею, – сказал Мейсон с улыбкой.
Мак-Ниир отпустил Адель и занялся свидетелем, который видел, как Джек Хардисти работал лопатой на участке.
– Вы могли бы ее опознать?
– Проще простого, там на рукоятке инициалы – Д.Х.
Из соседнего помещения принесли лопату, свидетель подтвердил, что это именно она и есть. Вот и буквы.
Перекрестного допроса опять не последовало.
Мак-Ниир взглянул на часы: время приближалось к полуденному перерыву. Заметив его движение, Мейсон понял, что прокурору необходимо закончить первое заседание каким-нибудь эффектом.
– Чарльз Ренгрев! – многозначительно вызвал он еще одного свидетеля.
Это был медлительный человек, лет под восемьдесят, ничуть не напуганный, а, наоборот, польщенный своей ролью. Он работал в полиции Роксбери, и ему поручили осмотреть участок земли, примыкающий к дому доктора Мейкома.
– Посмотрите на лопату. Вы видели ее раньше?
– Так точно. Видел, сэр.
– Когда?
– Третьего октября, когда делал осмотр.
– Где она была?
– В недавно перекопанном садике за гаражом, на участке мистера Мейкома.
– И вы, конечно, не знаете, как она туда попала из горного домика.
– Возражаю, ваша честь, поскольку факт спорный, – поднялся Мейсон. – Ничто не говорит, что именно эта лопата была в домике.
Мак-Ниир согласился:
– Адвокат прав, ваша честь. А я докажу свою правоту завтра. Сегодня снимаю свой вопрос и вызываю следующего. – Обвинитель явно очень спешил.
Родней Витон показал, в какой позе он видел обвиняемую, – с рукой, отведенной назад. Но он не мог присягнуть, что видел, как она что-то бросила в каньон. Могла в последнюю секунду и передумать. Но на другое утро он и Лола Страг нашли пистолет тридцать восьмого калибра, утонувший в покрове сосновых игл.
Мейсон не посчитал нужным задавать вопросы.
Вызванная
Судья объявил перерыв.
Когда под щелканье фотоаппаратов прокурор выходил из зала, на его лице было написано довольство собой.
Глава 21
Мак-Ниир начал второй день процесса с наращивания трагических моментов, которые составили настолько живую картину злодеяния, что не привыкшие к такой красочности присяжные, да и члены суда, постепенно попали под гипноз его личности.
Первым вызвали одного из офицеров, осуществлявших арест доктора Мейкома, – мистера Уильяма Франклина. Он детально обрисовал все меры, принятые для наблюдения за домиком. И отметил последовательность появления каждого персонажа: сперва в хижину вместе с Раймондом вошли Адель Блейн и Мирна Пейсон, затем подъехали на машине Родней Витон и Лола Страг, а Адель Блейн спряталась в темной спальне, где недавно лежал труп Хардисти. Затем к двери подошел еще один человек – Берт Страг, его впустили. Потом прокрался доктор Мейком, но не стал задерживаться у двери, а полез в окно темной спальни.
Полицейские одновременно подошли к окну спальни и включили мощный фонарь, при свете которого увидели: из комнаты с воплем ужаса выбегает Адель, а доктор в это время вынимает пулю из тайника за картиной. Эту пулю удалось у него забрать, только надев на него наручники.
На пуле сделана отметка для идентификации. Здесь свидетель опознал пулю, предъявленную ему Нииром.
– Перекрестный допрос, – бросил прокурор Мейсону.
– В тот момент, когда вы осветили доктора фонариком, рука его была за картиной?
– Да, сэр.
– Значит, он доставал оттуда пулю. А нельзя ли предположить… – Тут Мейсон заметил в глазах Мак-Ниира торжествующий огонек и осекся. – Нет. Снимаю вопрос. У меня все.
Обвинитель пришел в неописуемую ярость. Он вскочил с места, хотел что-то выкрикнуть, но только закусил губу и сжал кулаки.
С нескрываемым любопытством Мейсон посмотрел на него, торопливо нацарапал на листочке: «Мак-Ниир явно хочет, чтобы я заставил Франклина признать, что доктор мог прятать, а не доставать пулю… Тут что-то не так, надо держать ухо востро» – и придвинул записку Делле.
– У доктора, подсудимого Мейкома, нет вопросов? – спросил судья.
– Вопросов нет.
– А у вас, мистер Мак-Ниир?
– Пока нет… это все, ваша честь. Продолжаю допрос свидетелей.
Был вызван доктор Клемент Прингл, эксперт по баллистике, лабораторной технике и токсикологии.
– Посмотрите пулю, – попросил Мак-Ниир, – вы исследовали ее раньше? И проделывали с ней все нужные эксперименты?
– Так точно.
– А вот вам пистолет. Скажите, делали вы из него пробные выстрелы?