Дело о зарытых часах
Шрифт:
– До того, как появилась «собака» в данном деле?
– По всей вероятности… да.
– Итак, вы искали собачьи следы?
– Не совсем…
– Значит, не искали?
– Мы обследовали участок.
– И не заметили собачьих следов?
– Нет, сэр.
– А следы койотов?
– Вы знаете, я не могу поручиться, что там не было следов животных.
– Но вы не желаете заявлять, что там таковые были?
– Совершенно верно.
– Так все же, были там собачьи следы?
– Валяйте, издевайтесь!
– Свидетель,
– Я не знаю… – буркнул Джеймсон.
Мейсон снисходительно улыбнулся:
– Благодарю вас, мистер Джеймсон. Это пока все.
Судья посмотрел на часы, потом на обескураженного прокурора.
– Вот теперь, – сказал он, – можно объявить перерыв.
Глава 24
Перри Мейсон шагал по кабинету в своей излюбленной позе: голова поднята, большие пальцы засунуты за лацканы пиджака.
Делла Стрит, сидевшая за своим столом, следила за ним с участием.
Вот уже час продолжалось это хождение. Мейсон останавливался только для того, чтобы закурить новую сигарету или бросить окурок.
Примерно к девяти часам он мрачно заявил:
– Если не придумаю какой-нибудь астрономический трюк в этом деле, я проиграю его!
Делла обрадовалась: если Мейсон заговорил, значит, наступила какая-то разрядка.
– Разве вы не можете дать часам говорить самим за себя?.. Не случайно они были поставлены на звездное время!
– Сначала нужно доказать, что эти треклятые часы имеют отношение к убийству.
– Но ведь их нашли неподалеку?
– Мало ли что. Так и вижу ледяной взгляд судьи. Он вправе недоумевать, а что я отвечу?
– Не знаю, – вздохнула Делла.
– Вот именно, я тоже. Звездное время используется для определения положения небесных тел, а не земных…
– Как вы считаете, шеф, она виновна?
– Зависит от того, как понимать. Если она его и убила, это могло быть случайностью, вызванной какими-то непредвиденными обстоятельствами, а не заранее обдуманным действием. Но она могла спустить курок, я не сомневаюсь.
– Почему она молчит о смягчающих обстоятельствах?
– Боится повредить кому-то еще, но самое примечательное, Делла, тут – двухступенчатое преступление.
– То есть?
– Так оно выглядит. Перед тем как расправиться с Хардисти, кто-то завладевает его добычей. Сначала вводит ему скополамин, и он проговаривается… А может быть, и проще. Кто-то выследил его и забрал деньги.
– Не доктор и не Милисент?
– Ни в коем случае. Иначе деньги были бы уже на своем месте, в банке у мистера Блейна.
– Да, конечно.
– Вот и получается, тут действует третий… И он, черт возьми, Делла, обязан быть каким-то образом связан с часами! Это надо объяснить.
В дверь постучали, и тут же просунулась лукавая физиономия Дрейка. Он вошел в комнату, сияя.
– Задал же ты работенку,
– Я знал, он туда полезет, – рассеянно подтвердил Мейсон. – Наша беседа в суде меня позабавила, но не подсказала, как часы могут быть связаны с убийством.
– Астрология! – важно изрек Дрейк.
– Для дураков. Судья Кенпильд на такую приманку не клюнет.
– Как сказать… Есть вовсе не глупые особы, которые увлекаются астрологией. Я выяснил кое-что в отношении миссис Пейсон.
– Господи, а она-то при чем?
– Увлекается звездами.
Мейсон нахмурился.
– И это еще не все… Ты был прав и в отношении второго осколка, Перри.
– Да?
– Я побывал у окулиста. Он заявляет: осколки от разных стекол. Тот, что находится у Мак-Ниира, может быть от очков Хардисти, но тот, который нашел ты, – от других очков, вообще другого человека. Значит, были разбиты две пары очков. Причем вторая принадлежит человеку в возрасте около сорока лет. А Джеку было тридцать два, Милисент – двадцать три, Блейну – пятьдесят два, Адели – двадцать шесть, Витону – тридцать пять… А вот Мирне Пейсон может быть около сорока, хотя она и выглядит моложе. Не хочет старить себя очками, вот и скрывает…
– Ты уже что-нибудь выяснил?
– Откуда? Мне эта версия только пришла в голову, насчет Мирны в связи с очками… Не учел.
– Учти.
– Я уже иду. Что еще?
– Ох, если бы что-нибудь уловить насчет тех часов! Ничего не могу придумать.
– У тебя всегда так. Ничего, ничего, а потом ка-ак выдашь! Так я пошел насчет Мирны.
– Поосторожней, Пол, – рассмеялась Делла, – это тебе не какая-нибудь старая карга!
– Плевать на всех красавиц мира, когда я на работе!
Детектив подошел уже к двери, но остановился и вынул из кармана бумажник. Со всеми предосторожностями он вытащил из него небольшой кружочек черного цвета, вырезанный из картона.
– Эту штуковину я нашел примерно ярдах в двадцати от того места, где были закопаны часы первый раз. Может, и ерунда, но я решил тебе показать.
Мейсон осмотрел находку.
– Что бы это могло быть? Кружок специально вырезан, очень тщательно, из новенького картона.
– Да, кто-то для чего-то его сделал.
– Спасибо, Пол. Кто знает, не поможет ли это нам?
– Так я пошел.
После ухода Пола Мейсон долго сидел, покачивая головой. Наконец сказал:
– Не увязывается: часы, очки, звезды…
Тут он приложил палец к губам.
– Что такое? – встрепенулась Делла.
– Марта Стивенс!
– Ну и что она?
– Ей тридцать восемь лет.
– Не понимаю.
– Ей тридцать восемь, то есть под сорок, она носит очки, умеет делать уколы, так как мистеру Блейну требуется делать их дважды в день… Доходит?