Дембельский аккорд 1
Шрифт:
«Если вещь пошла по рукам, значит это уже не вещь!» — вспомнился старый каламбур.
Я устало откинулся на кровати и стал издали обозревать просторы родной канцелярии. Размеры её были не так уж и велики: вдоль левой стены находились ложе командира роты, стол писаря и общая печка-буржуйка; далее был тамбур с входной дверью; вдоль правой стены располагались моя персональная кроватка, двухэтажная тумбочка (теперь тоже моя!), стопка белых подстилок, штабель нагрудников, куча рюкзаков и огромная гора спальных мешков чуть ли не до самого потолка… Ну, ещё деревянный ящик и рюкзак между нашими кроватями… И всё… Узкий проход был не в
«Да… Хоромы-то далеко не царские…» — невесело констатировал я.
Пуданов с писарем уже закончили свои манипуляции с вверенным им имуществом и теперь подсчитывали их уже на бумаге. Вскоре они освободились…
— Саня! А трубу асбестовую привезли? — поинтересовался я.
Печка сейчас не топилась и в вагончике было вроде бы тепло… Но ведь нельзя же всё время находиться в зимнем бушлате…
Оказалось, что требуемый материал доставили в роту и даже отпилили необходимый кусок. Корнюхин молнией метнулся наружу и через минуту притащил в канцелярию асбестоцементную трубу. Он более всех был рад замене печного отопления на электрическое, так как почти постоянно находился в вагончике, а пилить и колоть дрова ему приходилось собственноручно. По этой же причине я отправил писаря за кирпичами или блоками для подставки…
— А вот и тугоплавкий металл. — произнёс я, доставая из сумки сначала свёрток, а затем и саму спираль.
В своё время советская промышленность столько навыпускала нагревательных элементов то ли из нихрома, то ли из вольфрама, то ли в обоих сплавах, что их до сих пор реализовывали торговцы на уже капиталистическом Колхозном рынке города Ростова. Я жил неподалёку на переулке Нальчинском и потому перед вылетом в Чечню купил целых две спирали. Они-то нам сейчас и пригодились…
Правда обстановка в канцелярии претерпела кое-какие изменения: писарчукский стол был передвинут к тамбуру и повернут на 90 градусов, а на освободившееся пространство под окном установили госпожу-буржуйку [34] и рядышком соорудили «козла».
34
На случай подрыва Басаевым нашей батальонной дизель-электростанции
— Надо его в углу поставить! — упорно бурчал Иваныч.
Я не понимал упорства командира роты… Ведь между нижним торцом его кровати и электронагревательным аппаратом находилась печка, которая всё же предохраняла от случайного попадания пудановского одеяла на раскалённую спираль. Да и его лично-персональным ногам будет гораздо теплее.
— Саня! Законов физики ещё никто не отменял! — отвечал я, возясь с проводами. — На этот случай даже Приказа Министра Обороны нет… А конвекция — это очень полезное явление. Нагретый воздух поднимается возле окна и таким образом разносит тепло по всему помещению. Учебник физики за пятый, кажется, класс…
За моими электротехническими стараниями также наблюдал бывший студент Иркутского политеха… И даже осмелился высказать свою околонаучную точку зрения.
— Товарищ старший лейтенант! Спираль слишком длинная. Её укоротить бы наполовину…
Вот только дилетантов с их мудрёными советами мне сейчас и не хватало!
— Юноша бледный! Тебя за что выгнали из института? За двойку по электротехнике? — с откровенным сарказмом полюбопытствовал я.
— Нет. — отбрыкнулся писарь.
Однако
— Это уже неважно… — продолжал я. — А мне довелось почти год изучать курс «Электрические приборы», по которому я на экзамене получил твёрдую… Положительную отметку…
— Это тройку что ли? — почему-то обрадовано воскликнул Иваныч. — Всё! Сворачиваем козлиное производство! А то у нас тут ещё пожар случится…
— Товарищ майор! — официально обратился я к нему. — Ну, как вы не можете доверять своему же командиру группы? Я же тоже здесь ночую и моя кровать дальше от выхода, чем ваша…
— Зато моя стоит очень близко! — возразил Пуданов. — К самодельной печке… Не дай-то Бог… Если я ночью проснусь от горелого запаха моих пяток!..
— Да она даже греть не будет эта спираль! — каркал из-за своего стола писарь. — Тут гореть не от чего… Надо её укоротить… Наполовину…
Я уже почти закончил весь комплекс электромонтажных работ и теперь проверял надёжность конструкции и правильность сборки электросетей… Спираль была растянута подлиннее и обмотана в четыре витка вокруг огнестойкой асбестоцементной трубы, прочно установленной на двух блоках известняка. Один конец нагревательного элемента скручен с телефонным стальным проводом. На другом полюсе аналогичная сборка… И оба телефонных провода со стальной жилой внутри свелись к одной электрической вилке… Добротно, надёжно и почти бесплатно! Жалко негде поставить отметки со знаком качества…
— Юноша бледный! — надменно произнёс я и воткнул вилку в розетку. — а знаешь ли ты Первый Закон Кирхгофа?
Ни Второй, ни Третий постулаты всемирно известного электрофизика в моей памяти уже не сохранились по причине давности лет и потому мне приходилось блестяще оперировать лишь одним… Самым Первым…
— Знаю! — сказал Корнюхин, но дальше стал врать. — Сила тока равна сумме напряжения и сопротивления…
Мой снисходительный смех был переполнен также высокомерием и пренебрежением. Хоть я проучился всего лишь два года по предмету «Электрические цепи», и это было почти десять лет назад, но моя память оказалась на достойной высоте… До которой этому неудачнику-студенту ещё расти и расти…
— Эх, ты! Запомни, сынок! Первый Закон Кирхгофа гласит: Сумма токов, входящих в одну точку, равна сумме токов, выходящих из этой же точки.
И тут я ещё раз убедился в том, что при соответствующем подходе командира солдат может расти как на дрожжах в теории или практике.
— А потери на внутреннее сопротивление? — спросил Корнюхин.
Это он конечно же ляпнул не подумавши… Просто так… Однако налицо было достижение солдатским разумом небывалых высот…
— Ты видишь, Саня?! Я всего лишь один закон электротехники назвал, а твой писарь уже начал мыслить в правильном направлении! Из нас могут получиться очень хорошие педагоги…
— Я на это не претендую. — озабоченно пробурчал ротный. — Мне… Чтоб пожара не случилось… Один специалист уже удружил… Целая палатка сгорела…
Хоть это и был откровенный упрёк в адрес рядового Корнюхина, однако тот уже привык к таким «клеветническим измышлениям». Зато этот писарчук не преминул показать свою якобы грамотность…
— Товарищ старшнант! — коварно-елейным голоском произнёс солдат. — А вы так и не ответили… Про внутреннее сопротивление.
Я посмотрел на него почти в упор… И словно на пустое место.