Дембельский аккорд 1
Шрифт:
На всякий случай мы вышли на улицу. Но пронырливого лейтенанта и след простыл. Мы только-только отошли от забора автопарка, как из палатки номер три, где обитали дембеля и контрактники, послышалось упоминание командного состава роты. Мы прислушались. Голоса были знакомы…
— Вот теперь ты точно выполнил приказ ротного. А я из-за тебя уже успел наряд получить! Пострижка закончена! Сейчас я тебя буду мыть! Танковой щёткой… Куда? Сюд-да иди… Стой! — раздавался приглушенный говор Яковлева.
— Да пошел ты! — громко и недовольно
Мы терпеливо ждали продолжения… Наконец дневальный освободился от брезентовых пут и пулей вылетел наружу, спасаясь от преследования. Но по причине своего всё ещё полусогнутого положения Максимка уткнулся шапкой теперь уже в нас…
— Ой, извините, товарищ майор! — забормотал он.
От удара его военная ушанка упала на землю. Солдат Максимка быстро подобрал её и одел. Но мы успели заметить зеркальный блеск лампочки канцелярии на его наголо обритой головушке.
— Кто это тебя? — спросил я.
Хотя и так всё было ясно. Но Максимка удар держал…
— Никто! Я сам…
В этот момент наружу выскочил и сержант Яковлев, тоже застрявший на выходе из палатки.
— А-а… Су… — начал орать он, но мгновенно осекся.
Военный парикмахер-садист и его быстроногая жертва стояли перед нами и дружно молчали… В палатке тоже всё затихло в напряжённом ожидании справедливейшей развязки… И она наступила…
— Яковлев! Это ты его побрил? — кротким тоном полюбопытствовал Пуданов.
Отпираться было бессмысленно. В правой руке сержанта до сих пор находился одноразовый бритвенный станок. Сначала послышался тяжкий и скорбящий вздох…
— Так точно, товарищ майор! — признался Яковлев.
Он понимал всю неотвратимость надвигающегося наказания, но свою голову всё-таки опустил как можно ниже… Ведь повинную бестолковку и палицей не разбить…
Но у ротного были свои и, как оказалось, далеко идущие планы…
— А ты знаешь, что военнослужащим запрещено головы брить? Только стричь накоротко… Знаешь или нет?
— Так точно, товарищ майор! — соврал контрактник в надежде на снисхождение. — Знаю!
Он искоса взглянул на Максимку и тот тоже решил сыграть свою роль…
— Товарищ майор! Я сам его попросил…
— Товарищ майор! Он же сам меня попросил! — слегка обрадованным тоном повторил Яковлев. — Сам!
Мы рассмеялись от такой солдатской взаимовыручки. Но затем нам стало грустно и печально… казнь была неминуема… Наступила трагическая пауза…
— Эх, Яковлев… Яковлев… — вздохнул командир роты. Вообще-то Максимка не выражал своей бурной радости после стрижки. И убегал он от тебя, а ты за ним гнался…
— Так точно, товарищ майор! — подтвердил сержант. — Гнался…
— Это я в баню торопился… — упавшим голосом сообщил нам Максимка. — В баню…
Но его лепет никто не слушал. Ибо вопрос жизни и смерти уже был решён…
— А раз так… То объявляю я вам, сержант
— Так точно! — ответили хором и Максимка и контрактник.
Яковлев мгновенно покосился на солдата и тот замолчал. Затем сержант закончил положенную в этом случае фразу…
— Есть один наряд вне очереди!
Глава 12. Караул — задача боевая…
Как я ни отнекивался от столь почётной и ответственной миссии, но командир роты стоял на своём и притом почти насмерть! Ему видите ли очень понадобился мой заместитель — прапорщик Меркулов для поездок старшим команды «строителей-грабителей».
На стройке века, как её гордо именовал контрактник Русин, закончились строительные материалы: стеновые блоки из известняка, доски, гвозди и что-то ещё… По этой простой причине верховным главнокомандующим нашей роты была спланирована боевая операция с внезапной вылазкой отряда добровольцев в близлежащие дачные кооперативы, где можно было в почти что спокойной обстановке «раздобыть» необходимый стройматериал. Прикрытие с воздуха не планировалось, но ради столь благих целей командованием выделялось два бронетранспортёра для личного состава и один Урал, куда и следовало тайно загружать награ… В общем добычу! То есть «случайно найденное на дороге…» То есть блоки, доски, гвозди и что-нибудь ещё!
До этой командирской задумки прапорщик Меркулов ходил через день в наряды и в основном начальником караула, чем на мой непредвзятый взгляд приносил единственную пользу нашему оборонному ведомству. Но командование теперь решило, что прапорщик нынче горазд и на большее, чем караульная лямка…
— Ну, не поеду же я сам разорять мирные чеченские дачи! — со смехом оправдывался военачальник с майорскими звёздами. — Контрабасов нельзя ставить старшими на машины. А прапор будет в самый раз…
— Да тут пешком можно ходить на эти дачи! Всё же рядом! — возмущался я. — Ещё технику гонять! Еле-еле один БТР восстановили…
Моё убытие в наряд означало полнейший отрыв от основных насущных дел на полтора суток. С обеда я должен готовить личный состав к заступлению в караул, вечером принять это так сказать боевое дежурство, и только после ужина следующего дня могу возвратиться в роту… Чтобы без задних ног упасть на свою холодную кроватку и беспробудно заснуть до самого утра… И вообще! Без каких-то четырёх-пяти часов это займёт почти двое суток…