Демоны Черной степи
Шрифт:
– Элитной проституткой, проще говоря. – Поправил Габриэль.
– Да. – Согласилась Кристина, и вновь сглотнула. – Так вот. Это не обсуждалось в открытую, однако все в Райндолле знали, чем занимается женский круг Мелиссы. Неизвестно как произошла утечка информации и кто распространил слухи… В общем, это бросило тень на репутацию семьи Вайолет. Известно, что престарелый глава семейства провел со своей дочерью серьезный разговор, а через неделю после этого разговора неожиданно скончался от разрыва сердца. Братьев Мелиссы также постигла не очень приятная участь: один, вскоре после похорон отца лишился разума, стал видеть то, чего нет, кричал, что сестра его сожрала душу их покойного отца, и естественно вскоре был помещен в сумасшедший дом. Второй, внезапно бросив все свои дела и беременную жену, уехал в другую страну к какому-то своему старинному другу,
В кузове сделалось вдруг темнее, за окошком, возле которого сидел Габриэль, мелькало обрывками нахмурившееся небо. Алиса поежилась… Она совсем перестала различать лица сидящих с ней рядом людей. Даже лицо Севера обратилось теперь в какую-то темную холодную маску.
– Через небольшой промежуток времени, после гибели второго брата Мелиссы, в Райндолле стали пропадать дети. – Продолжала рассказывать Кристина. – Исчезало по ребенку в неделю. Некоторых из них находили, но почти всегда жутко изувеченными, и с вырезанными на телах непонятными символами… Одну девочку, лет четырнадцати, нашли на окраине города, на заднем дворе старого заброшенного деревянного домика, принадлежавшего ранее какому-то мельнику, который вроде бы при жизни водился с нечистой силой. Девочка, по слухам, была далекой правнучкой этого самого мельника, также водилась с нечистой силой, и якобы была юной ведьмой… Ее нашли распятой на кресте вниз головой, с выпущенными внутренностями, и вырезанной на лбу перевернутой пятиконечной звездой. Вены на руках девочки были вскрыты, и земля вокруг пропиталась ее кровью. Но что самое удивительное, под крестом, словно бы насытившись кровью убиенной, пышно цвели несколько фиалок… Позже, когда тело сняли с креста, и внимательно осмотрели, на спине обнаружили вырезанную небольшую надпись, всего два слова – “не с нами”… Многие в Райндолле, конечно же, связали смерти всех прочих детей, а также гибель этой девочки, с женским кругом Мелиссы. Однако, семья Вайолет имела в городе огромное влияние, и после того, как Мелисса стала главой, влияние это только увеличилось, и потому начавшееся было расследование не получило хода… Между тем, вопреки всей информации, распространяемой о ней, Мелисса продолжала появляться в высшем обществе, и вела себя как ни в чем не бывало. На всех светских встречах, балах и прочих подобных мероприятиях, она была просто неотразима: платья небесных цветов лишь подчеркивали ее холодную, но просто невероятную красоту. И первое время, она, несмотря на все слухи о себе, имела огромный успех у мужчин. Каждый мечтал завладеть ей, ну и конечно всеми капиталами семьи Вайолет… Сама же Мелисса отличалась довольно необычным вкусом в этом плане, она предпочитала вдовцов с детьми. Конечно-же, такие мужчины попадались ей, она вступала с ними в отношения, но длились эти отношения всегда недолго. Обычно, до того времени, пока дети мужчин не умирали от какой-нибудь болезни, или же просто не пропадали…
Север чуть сжал ладони на цевье автомата. Алиса молча смотрела на это, стараясь дышать ровно. Из головы ее никак не уходил образ: девушка, распятая на кресте головой вниз, кровь из взрезанных запястий капает на землю, и на лепестки фиалок. Капля за каплей… Рот девушки искажен страшной гримасой, внутренности из распоротого живота свисают наружу. Возможно, выпущенные кишки опускаются настолько низко, что закрывают девушке часть лица… А глаза? Глаза наверняка открыты, но замутненные смертью, как у брата, после того как он умер. Перевернутая звезда у девушки на лбу, и девушка сама, как перевернутая звезда… А что же надпись: “не с нами”. Что она означает?
Габриэль слегка улыбнулся неизвестно чему.
– Я слышал, что гражданская война, сгубившая Райндолл и еще несколько городов, началась именно с дурных слухов о некой семье, относящейся к высшему обществу. – Произнес он.
Север вдруг кивнул и сказал:
– Да, мне тоже кажется, что то была именно семья Вайолет. Не так ли, Кристина?
– Д-да… – Кристина вдруг покосилась, на черный пакет с телом ее бывшего одноклассника. – Только, я не совсем понимаю, что значит гражданская война.
– Все просто. Это война внутри страны, в нашем случае – между определенными социальными слоями населения.
– Социальные слои населения… – Повторила Кристина. – Точно. Теперь мне понятно! Богатые, бедные… Детей умирало все больше, и чаще всего это были дети из бедных семей. Мелисса Вайолет оставалась безнаказанной, хотя все понимали,
– Подумать только. – Вымолвил удивленно кто-то из мужчин в кузове. – Из-за какой-то поехавшей бабы случилось такое…
– Ты идиот. – Осадил говорящего Габриэль. – Мелисса Вайолет была лишь той, кто полил бензином костер и кинул в него спичку. Но костер этот тлел давно, и так или иначе со временем бы вспыхнул. Эта, как ты говоришь, поехавшая баба, лишь ускорила процесс.
– Классовое неравенство, и различного рода неприятные вещи, проистекающие из него, были в те времена большой проблемой. – Добавил Север.
– Им бы наши нынешние проблемы. – Вновь вставил кто-то из мужчин, и издал довольно отвратительный смешок. – Каково им было бы пожить в нынешней Черной степи.
На это никто ничего не ответил, грузовик трясся и ревел. Алиса напряженно дышала. Она уже более не отрывала от лица маску, но не только потому, что опасалась за свое здоровье, но также и потому, что боялась вновь ощутить запах фиалок и гари. Девочке казалось, что если она опустит маску, то тут же услышит этот запах, и тогда уж точно никаким образом не сможет дышать спокойно.
Лица сидящих вокруг – слепки сумрака. Их дыхание и их суть – холод. Они почти безразличны к Алисе, и к телу ее брата упакованному в черный пакет. Лишь от Севера чувствуется какое-то слабое тепло и участие, да от Кристины, хоть та и испугана, наверное, не меньше самой Алисы.
– Она все же получила по заслугам. – Вдруг продолжила свой рассказ Кристина, хотя никто уже ее не просил и не напоминал ей об этом. – Во время гражданской войны, разъяренная толпа состоящая преимущественно из родителей детей, которых Мелисса убила, ворвалась в дом семьи Вайолет. Говорят, что более десяти человек – те, что проникли в особняк первыми, умерли почти сразу. Кожа их сделалось рыхлой и непрочной, кровь начала сочится из всех пор, разум поразило безумие. Несколько умерли от кровопотери, другие умертвили себя сами, остальные совершенно обезумев, накинулись на своих товарищей и были убиты ими же. Очевидно, к тому моменту, Мелисса и ее женский круг продвинулись в своих исследованиях магии очень далеко. Желающих расправиться с ведьмами было много, но в том особняке полегло больше половины. Однако, те, кому повезло, все же сумели проникнуть в убежище под домом, и там… Они нашли Мелиссу Вайолет и ее женский круг, за обеденным столом… Мелисса и ее последовательницы не только проводили над детьми магические эксперименты, но также и ели некоторых из них… Но все это было не просто так, поедая детей, они вместе с кровью и плотью, впитывали огромное количество их энергии, становясь таким образом сильнее…
– И что же сделали разъяренные люди с Мелиссой и ее подружками? – Поинтересовался Габриэль.
Кристина нервно вжалась в скамью.
– Люди в ту ночь превратились в чудовищ. Они терзали тринадцать ведьм до рассвета, используя самые чудовищные пытки. Мелисса умерла со вскрытой, страшно изломанной, распоротой грудной клеткой, и извлеченными из этой клетки органами – легкими и сердцем, которые после были сожжены… Одной из подруг Мелиссы, которая была танцовщицей, содрали кожу с ног, и заставили танцевать до самого утра, и лишь потом убили. Элитную проститутку изнасиловало более пятидесяти мужчин, и… и никто из этих мужчин не был с ней нежен – напротив, под конец насилия, она, вся искалеченная, умерла… Ту ведьму, которая занималась дизайном одежды выпотрошили, извлекли из нее все мясо и кости, кожаную оболочку набили паклей и ватой… В общем, они сделали из нее настоящее чучело, нарядили в самый красивый ее костюм, и установили на столе, в центре зала, будто памятник всему этому кровавому безумию.
В кузове образовалась почти полная тишина, лишь губы Селесты, почти неразличимые в сумраке, отчаянно двигались. В тишине, в такт движению грузовика, покачивались силуэты голов. Алиса неосознанно придвинулась к Северу.
– Ну и истории тебе мама рассказывает, девочка… – Вымолвил, наконец, один из силуэтов. – Неужто, это именно она посвятила тебя в такие подробности? Я бы не рассказывал подобное своему ребенку, а если бы и рассказал, то в самых общих чертах.
– Вряд ли у тебя когда-нибудь будут дети, Патрик. – Засмеялся кто-то.