Демоны Черной степи

Боровски Марк

– Ох, племянничек! – Голосила Сара Кински извиваясь в моих руках. – Выкормила, вырастила, и что же теперь! Вот, какой монетой ты мне платишь! Лучше бы моя сестренка-шлюха совершила аборт, тогда бы ни у кого из нас не было проблем… – Потом она повернула голову к Алисе. – Ну и что ты хочешь сделать? Меня не прогнать так просто! Ты, маленькая дрянь, даже не знаешь кто я…

Алиса ей ничего не отвечала. В левой руке ее неизвестно откуда взялся нож, и когда тетин черный язык вновь метнулся к ней, она полоснула по нему этим ножом… Черная шипящая жидкость брызнула Алисе

на лицо, та коротко вскрикнула, пытаясь оттереть ее. Язык, между тем, яростно извиваясь, вновь стал уменьшаться.

– Мерзавка! – Выкрикнула Сара Кински, но в этот самый момент Алиса, успевшая подобраться на нужное расстояние, отчаянным движением запихнула пучок ей в рот, после чего зажала тетину голову в своих руках, не позволяя ей выплюнуть полынь…

Тело Сары Кински начало яростно сотрясаться в моих объятиях. Она замычала свирепо, и вдруг рванулась так, что едва не освободилась. Я удерживал ее на пределе своих сил.

Я не мог сказать точно, сколько времени прошло, покуда тетя успокоилась. Но в какой-то момент она начала слабеть, и держать ее становилась все легче и легче…

– У нас получается. – Услыхал я радостный и удивленный голос Алисы. Она, похоже сама не верила. – Получается!

Да… Кажется, у нас получилось. Да вот только, я слабел так же, как и тетя. Слишком много всего… Слишком… Мысли мои путались, голос Алисы звучал теперь так, будто бы я слышал его из-под воды. Я тону. Действительно тону. И тетино обмякшее тело балластом тянет меня вниз…

– Господи! – Снова голос Алисы, но он все дальше и дальше, ведь я все глубже и глубже… – Ты что, сознание теряешь? Не вздумай! Не отключайся!

Тяжесть тетиного тела вдруг пропала, но я продолжал погружаться… Хорошо… Ведь это все уже слишком, и я так устал… Никогда в жизни еще так не уставал… Никогда…

Глава 7

Прошлое (Рэгдолл, 1997 год)

Маленькая Алиса. 1

Солнце светило ярко-ярко, освещая маленький город, зовущийся Рэгдоллом. Рэгдолл находился недалеко от центра многокилометровой аномальной зоны, именуемой в простонародье Черной степью.

В Черной степи маленькие и большие города, крохотные поселения, равнины и горы, леса и поля, каждую субботу неизменно накрывал густой грязно-серый туман, в котором, как думали многие, и заключалась основная часть проклятия, нависшего над этими землями. Туман корежил и убивал людей, искажал само пространство, порождая невероятные аномалии, и был ядовит… Всякий, кто дышал им достаточно долгое время, неизменно подвергал свои легкие пагубным необратимым изменениям.

Недели шли за неделями, и каждая суббота ознаменовывалась появлением тумана, который приходил утром, и уходил ближе к обеду.

Точно так же произошло и в эту субботу. Страшный день, когда девочка по имени Алиса потеряла своих отца и брата…

Солнце било в глаза и ласково грело лоб. Но воздуха вокруг было очень мало. Алиса, опрокинувшись на спину, отчаянно всматриваясь в небо, пыталась дышать. Но выходило плохо. Грудная клетка, будто бы сделалась ужасно маленькой, и не желала впускать в себя

достаточное количество воздуха.

Хрипя и свистя, стараясь насытиться кислородом, маленькая Алиса не желала смотреть никуда, кроме как на небо. Хоть туман и ушел, но ужас был рядом. Он растекался огромной лужей братовой крови, и еще большей лужей черной, активно испаряющейся жидкости. Кровь брата, и кровь того существа, что притворялось их с братом отцом. Эти два вида крови – черная и красная, смешивались на асфальте, и все ширились, ширились… И все это было так неумолимо…

Широко раскрытые, остекленевшие глаза брата, также устремленные к небу, были неумолимы. Смерть, затуманившая эти глаза, была неумолима. Неумолимая смерть, и неумолимое солнце, освещавшее эту смерть так ярко…

Безликое существо буквально разорвала на черные смердящие и парящие части стая жутких псов, материализовавшаяся прямо из тумана. Оно пыталось сопротивляться, и даже убило двоих, но псов было слишком много, а существо одно, и, по-видимому, ослабленное схваткой с военными.

Изначально, безликих существ было много, они исказили дом семьи Алисы, и, похоже – убили отца. Они вынесли его из этого дома на носилках, замотанного в бинты с ног до головы! Алисе было тошно вспоминать об этом, но воспоминания сами по себе жестоко лезли в голову… Они убили отца! И убили бы Алису, если б не брат. Он убедил ее в том, что мама, мама по которой она так скучала, и которую так была рада увидеть – ненастоящая, и что отец ненастоящий.

Брат схватил Алису за руку, и они убежали, от дома, тонущего в темной воде, от безликих людей… А потом был поезд, были военные в противогазах, которые схватились с толпой безликих… А потом…

Слезы стекали по щекам Алисы, но она их почти не чувствовала. Где-то запели птицы, радующиеся уходу тумана. По небу потянулись тонкие, почти прозрачные, длинные и рваные облака.

Вот бы чуть побольше воздуха. Почему же его так не хватает?! Словно бы проклятый Туман остался в легких, и теперь мешает дышать.

Внезапно, откуда-то справа повеяло холодком, и что-то заслонило от Алисы солнце…

– Бедная кроха… – Проговорил нежный и одновременно низкий женский голос. – Бедняжка…

“Это шляпа!” вдруг поняла Алиса. Солнце от нее закрывала широкая, изящная голубая шляпа, украшенная нежной лазоревой лентой, и несколькими, будто бы живыми, цветками фиалки. А под шляпой, скрытое в удивительно густой тени, угадывалось бледное женское лицо с большими, словно бы лиловыми глазами и пухлыми алыми губами, которые, густо напомаженные, так и поблескивали…

– Бедняжка… – Повторила женщина, пристально, и даже словно с какой-то материнской любовью вглядываясь в Алису. – Сумерки затронули твои легкие, гниль… и я ничем не могу тебе помочь.

Алиса, в изнеможении чуть склонила голову, и смогла увидеть, что женщина облачена в пышное голубое платье с тугим корсетом, изящные руки до локтей обтягивали черные бархатные перчатки. Платье женщины хоть и было жутко красивым, но казалось каким-то старомодным, с рюшками и хвостом, будто из какого-то исторического фильма.