Демоны Черной степи
Шрифт:
Были линии большие, но были и чуть поменьше. Большая линия черной травы шла полукружием, и оба конца этого полукружия подходили вплотную к городу, впивались в него, а там…
– Этот узор продолжается и в городе. – Заговорила неожиданно Кристина. – Он продолжается на брусчатке, и траве внутри города. Габриэль очень наблюдателен… – Она серьезно посмотрела на Алису. Ветер уже успел высушить слезы на ее глазах. – Но он не вполне осознает нависшую над нами опасность. Да, Алиса, мы находимся в центре огромной пентаграммы. Именно поэтому заглох грузовик, а водитель… Мне кажется, я знаю, кто убил
Алиса содрогнулась, потом, повинуясь какому-то тягостному внутреннему предчувствию, переместила взгляд с лица Кристины и возвратила его к полуразрушенному зданию с двумя башнями. У одной из башен трепетало на ветру голубое платье… Нет, три платья! Первое – голубое, второе – красное, и третье – удивительно красивое, белое, расшитое нежно-бирюзовыми и розовыми цветами…
Сердце Алисы бросилось в яростный темп. Она жадно втянула в себя воздух из баллона.
Кристина, тоже заметив платья, напряженно смотрела на них.
– Сейчас, основной вопрос для нас – Мелисса Вайолет и ее последовательницы, просто очень сильные призраки, или же демоны? – Тихо вымолвила она. – Я очень надеюсь на первое… И… Мне бы расковать руки…
Тяжелый сумрак накатывался на руины Райндолла. Первые капли дождя начали падать Алисе на лицо. Воздух постепенно наполнялся влагой…
***
Большие капли дождя, косо летели гонимые ветром, разбивались об стены башни, и об широкие края голубой шляпы… Мрачный, тяжелый горизонт сливался с трепещущим океаном травы…
Мелисса Вайолет, какое-то время смотрела на этот горизонт, затем вновь возвратила свой взор к кучке людей, стоящих в центре огромной черной пентаграммы, что была видна с вышины очень четко…
Мертвый город за спиной Мелиссы издавал тихий, но протяжный и угрожающий, слышный лишь ей одной гул. То, предвкушая непогоду, завывали все проклятые души мертвых, навечно привязанные к этим руинам.
Мелисса брезгливо поморщилась. Слабые души! Никакого в них вкуса нет, и силы из них никакой не извлечешь… Они совершенно бесполезны. Прожили глупую, бессмысленную жизнь, и даже после смерти не смогли ничего достичь. Души без цели, души лишенные понимания смысла своего существования. Ничтожества!
Бетти, облаченная в красное платье, с глазами, густо подведенными темным, стояла по левую руку от Мелиссы, Маргарет, облаченная в бирюзово-розовое, и как всегда широко улыбающаяся, пусть улыбка ее давным-давно и была мерзко-желтой – по правую. Обе они молчали, но тут заговорила сама Мелисса:
– Мне нужна эта девочка… Она так юна, но ее сила в перспективе просто невероятна. В ее жилах течет ведьмовская кровь, кровь истинной ведьмы! При жизни в человеческом теле я очень часто жалела о том, что не являюсь истинной ведьмой. Какие бы тогда возможности открывались перед нами! А эта девочка – истинная…
Бетти прищурила подведенные глаза.
– А вторая, которая с косой? – Вопросительно вымолвила она. – Она ведь тоже ведьма, и тоже истинная.
Мелисса усмехнулась, потом чуть опустила голову, и глаза ее оказались скрыты в тени шляпы.
– Да, Бетти. Но первая невинна, а вторая… Вторая уже знает о своей силе, я чувствую это. И улавливая часть ее мыслей, я могу сказать, что она имеет определенную цель, и… она знает, кто я такая… Она не
Маргарет расхохоталась под нарастающий шум дождя.
– Вот так-так! – Голос ее был полон игривого лукавого удивления. – Девочка не просто девочка, но загадка. Интересно, когда в человеке есть загадка. Это дает другим простор для творчества. Именно поэтому таких людей любят.
На эту восторженную тираду Мелисса не обратила никакого внимания.
– Все что мы сделали, мы сделали неспроста. – Продолжила говорить она, свозь дождь вглядываясь в Алису и в стоящую рядом с ней Кристину. – Сначала я думала, что буду воздействовать на девочку постепенно, но сейчас… В своем новом существовании я научилась видеть сплетение нитей судьбы… Я вижу ее судьбу, точнее сказать, я вижу возможные варианты развития событий… Нет, я не хочу воздействовать на нее со стороны и постепенно. Я хочу сама взрастить ее!
Бетти повернулась к Мелиссе, и спросила:
– А мне можно взять ту, что с косой? Она старше первой, и себе на уме, но все-таки и она ведь истинная. Уж я бы как-то с течением времени овладела ее разумом.
Мелисса из-под полов шляпы коротко глянула на Бетти, затем сказала:
– Ладно, если сможешь добиться от нее согласия завладеть ее телом, то бери. Но если она натворит что-нибудь не то, ты за это ответишь… – Она помолчала пару секунд, потом медленно заговорила: – Существование в облике демона дает тебе огромные возможности, но, в какой-то момент эти возможности достигают своего пика. Лишь умерев, я смогла в полной мере осознать, что настоящих высот и настоящей силы ты можешь достигнуть, находясь именно в человеческом теле… Что-то особенное происходит, когда душа, пусть даже очерненная и искаженная, соединяется с чистой живой плотью. Люди не осознают этого. Не понимают, что рождаясь, получая свое тело, оказываются на старте невероятной дороги, которая, если идти по ней правильно – почти бесконечна и полна возможностей. Лишь великие души могут осознать это.
– Лишь великие души! – Хором повторили Бетти с Маргарет, и почтительно склонили головы.
Непогода нарастала…
– Начнем, что-ли… – Мелисса поправила шляпу.
В это же мгновение фигуры трех женщин исчезли в дожде.
Глава 8
Настоящее (Клиника Григоровича, 2004 год)
Линда. 1
Я приоткрыла дверь в палату, держа в руке пакет с апельсинами, а под мышкой папку для записей. Лорена сидела на кровати, теребя в руках браслет из разноцветных камешков, который я подарила ей на прошлой неделе. Завидев меня, девочка тут же соскочила с кровати.
– Тетя Линда! – Воскликнула она. – Вы не заходили сегодня утром. Почему?
Я вошла в палату, и девочка, подбежав, обняла меня за талию.
– Сегодня утром я была занята.
– А чем?
Я решила не врать ей.
– Проводила серьезную операцию.
– О…
По лицу Лорены я поняла, что операция не сильно ее волнует… в отличии от пакета с апельсинами в моей руке.
– Апельсины! – Лорена ухватилась за пакет. – Это мне?
– Тебе… – Мне лишь оставалось устало выдохнуть. – Я же обещала…