Демоны Кушань
Шрифт:
— Зачем Тёмный владыка позвал меня?
— Ах… — глубоко вздохнул самый грозный демон Трёх миров, пригубив одну из чаш с вином, — ты задаёшь непростые вопросы, Владыка-страж. Возможно, мне есть, что сказать тебе. А возможно… я просто хочу насладиться твоей слабостью. Ведь именно так умерла Ань Син — в унижении, без надежды отомстить за отца?
Люй Инчжэнь выдержала его колючий взгляд и едва уловимо покачала головой.
— Я не знаю, кто такая Ань Син… Никогда не видела её.
— Ха! Не соврал сяо Се… Надо же… — Цуймингуй
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась Люй Инчжэнь.
— Быть безразличным к чужому горю вполне в характере любого из обитателей Девяти Сфер, — Цуймингуй открыл лучистые глаза, опалив её презрением. — Скажи, Владыка-страж, скольких асуров ты уже убила?
На мгновение Люй Инчжэнь растерялась от его слов, а он тотчас поднялся с трона, приблизившись вплотную — навис над ней грозовым облаком, не позволяя отвести взгляд.
— Я не воин, Тёмный владыка. Я хранительница Великого барьера.
— Хорошо… — прохладная усмешка вновь скривила губы демона, делая его прекрасный лик пугающим. — Спрошу по-другому. Скольких из Асюло убила Владыка-страж Небесного города?
— Я… не убивала асуров. Они слишком трусливы, чтобы нарушать границы Великого барьера, — с некоторым вызовом ответила Люй Инчжэнь, с удовлетворением отмечая, как по лицу главы клана Асюло пробежала лёгкая тень раздражения.
— Если не убивала, обязательно сделаешь это в будущем, — Цуймингуй допил вино и отбросил чашу — та откликнулась на грубость возмущённым звоном, обиженно закатившись под трон. — Когда вижу перед собой небожителя, у меня возникает лишь одно желание — наступить на змею, раздавив ей голову, чтобы больше не жалила…
С этими словами он вынул из-за пояса небольшой шёлковый свёрток и протянул Люй Инчжэнь. Та несмело развернула его и с трудом удержалась от возгласа — перед нею на белой шёлковой глади лежал браслет из редкой синей яшмы.
— Ты узнала вещицу? — Цуймингуй всё ещё держал одну из чаш гу в руке и она не понимала, почему демон больше не пьёт Хай Шуй?
— Я…
— Давай меняться, Владыка-страж! Ты даёшь мне заклинание, приоткрывающее Великий барьер на Западе, а я возвращаю барышню Ин, не размозжив ей голову о ближайшую скалу. Правда, неплохая сделка?
Кровь, казалось, вся разом хлынула в верхний даньтянь. В ушах заломило, как при резком погружении в глубокий водоём, а затем последняя твердыня пала — холодная инь вломилась в чертоги разума, не позволяя мыслить ясно.
Хохот Цуймингуя выглядел невнятным шумом, никак не могущим добраться до её ушей. Следующие слова Люй Инчжэнь больше прочла по губам, чем расслышала.
— Твой первый ученик пал от твоих же рук. Не пора ли проявить благоразумие, Владыка-страж? Барышня Ин не заслуживает подобной участи.
— Лжёшь! — гнев внезапно вырвался
От крика слух немного прояснился. Тяжело дыша, Люй Инчжэнь смотрела на хохочущего Цуймингуя, испытывая всего одно вполне земное желание — всадить ему Губитель в глотку до самого позвоночника. К сожалению, духовное оружие больше не слушалось. В своих желаниях она бессильна!
Цуймингуй перестал смеяться так же внезапно, как начал.
— Не слышала — всякая беда выходит изо рта?
[нечто вроде «язык мой — враг мой»]
С этими словами демон схватил за подбородок и, прижав к губам чашу гу, заставил выпить Хай Шуй. После чего отшвырнул её на пол, как ненужную вещь, а сам вернулся к трону.
Теперь Люй Инчжэнь столкнулась с демоническим напитком, как простая смертная. Вино не только ударило в голову, но и не позволило подняться на ноги — каждая из них превратилась в неуклюжие ватные опоры, волочащиеся по полу.
Зал дворца расплывался перед глазами. И перед ней медленно проявлялась совсем иная картина — тёмный подвал, насквозь пропитанный винным духом.
Все стенки здесь занимали полки, с уложенными на бок глиняными бутылками. Не глядя на них, Люй Инчжэнь знала — в сосудах хранят Хай Шуй. Капризному напитку для созревания требуется темнота, прохлада и время.
— Я хочу угостить его, — слова, сорвавшиеся с губ, были полны едва сдерживаемого озорства. — Говорят, уважаемый Бог войны очень любит Хай Шуй. Отец, это правда?
— На Девяти Сферах такое вино запрещено.
— Отец… Я не понимаю! Если запрещено, почему у нас весь винный погреб забит Хай Шуй?
— Хватит спрашивать всякие глупости.
— Ну, отец!
Винный погреб превратился в размытое пятно, а затем и вовсе исчез. Люй Инчжэнь напрасно пыталась задержать перед глазами ускользающее прочь видение. Сколько она не размахивала перед собой руками, силясь его словить, — и винный погреб, и ровные ряды запечатанных бутылок просто растаяли в воздухе.
Она уложила голову на прохладную плиту и зевнула. Как хорошо! Серый камень хотя бы немного остужал пылающие чертоги разума. Ещё чуть-чуть и они сгорят — уничтожатся так же, как нижний даньтянь. И в падении чертогов будет виноват Цуймингуй, давший ей проклятое вино.
Люй Инчжэнь тихонько вздохнула и закрыла глаза. Какое ей сейчас дело до мести за Девяти Сфер? Она лист, оторвавшийся от материнского дерева. Пройдёт совсем немного времени и всё в ней окончательно усохнет.