Демоны Кушань
Шрифт:
— А если я солгал тебе, и Бог судьбы невиновен?
Небожительница посмотрела ему прямо в глаза и покачала головой.
— Нет, не солгал, — с уверенностью сказала она. — Будь ты никчемным демоном и обманщиком, я бы не осталась в цветочном доме и не стала ухаживать за тобой.
— О! — Сюэ Моцзян в удивлении приподнял бровь. — Если я верно понял барышню Ин, она готова бросить мне расшитый мяч?
[При выборе жениха принято бросать избраннику расшитый тканевый мячик]
— Да кто готов? —
— Знаю, у тебя преданное сердце, барышня Ин. Прости за грубость! Никогда не умел радовать женщин сладкими речами.
— Правда? — небожительница залилась краской ещё сильнее. — Ты же владелец цветочного дома, где живёт много женщин.
— Их много, но ни одна не затронула душу… — с серьёзным видом ответил Сюэ Моцзян. — Берегись!
Он дёрнул небожительницу за рукав, заставляя прижаться к стене. Вверху зашумело и затрещало, словно в пагоду ворвались сотни птиц. Резкий порыв сквозняка вымел из углов пыль, бросив её в глаза. Барышня Ин закашлялась, прикрывшись ладонями. А Сюэ Моцзян призвал меч — гость, которого они ждали целый сяоши, наконец, объявился в мире смертных.
[сяоши — один час согласно Шичжи]
Фигура в белоснежном ханьфу величественно спустилась от самого верхнего яруса храма, пронзив собой пагоду насквозь — до самого нижнего этажа, где размещался зал для поклонения верующих. Коснувшись пола расшитыми золотом туфлями, Цай Чжэань красиво взмахнул рукавами и развернул веер.
— Это ты? — скривил он губы, смерив пренебрежительным взглядом Сюэ Моцзяна. — Неужели в прошлый раз мало досталось?
— Как видишь, уважаемый Бог судьбы, этот командующий вполне цел. Ещё не вознёсся тот бессмертный, который рассеет мой дух.
Цай Чжэань тихо рассмеялся.
— Сколько пустого высокомерия! А ты, управляющая Ин, что делаешь вместе с демоном? — обратился он к небожительнице. — Следует ли понимать это, как правоту Бога войны? Ты предала Девять Сфер?
— Вор кричит о краже, — ответил вместо барышни Ин командующий. — Не ты ли, Совершенный владыка, отравил Нефритового императора, использовав чашу главы клана Асюло?
— Всё не даёт покоя пир накануне Войны хаоса? — с усмешкой промолвил Цай Чжэань. — Хорошо! Так как вы оба погибнете под руинами этого храма, я отвечу. Меня удовлетворил исход, ведь я оказался неплохим охотником. Как считаешь, командующий Сюэ, убить одним камнем двух зайцев — хороший результат для охоты?
— Ты омерзителен! — не вытерпела барышня Ин.
— Управляющая Ин, не стоит обращаться к старшим столь грубо, — Цай Чжэань перестал ухмыляться и окинул небожительницу злым взглядом. — Иначе погибнешь в муках.
— Не спеши грозить муками! Здесь нет небесных воинов, готовых защитить тебя.
Сюэ Моцзян начал атаку первым, послав Меч Демонического Зова в строну Бога судьбы. Цай Чжэань уклонился, отбив меч веером.
— Не вижу разницы в том, есть они или
— Я скоро покажу разницу!
Повинуясь взмаху руки хозяина, меч превратился в десяток атакующих клинков, каждый из которых набросился на Бога судьбы. Цай Чжэаню осталось лишь бегать, перемещаясь по залу храма с завидной для любого младшего небожителя скоростью.
— Как тебе Меч Демонического Зова? — по-прежнему стоя на одном месте, спросил Сюэ Моцзян.
— Весьма неплох, — донеслось от двери. — Но почему всё началось без меня?
Сюэ Моцзян оглянулся — на пороге в окружении воинов Асюло стоял Цуймингуй. Увлечённый боем, командующий не заметил приближения асуров.
— Этот недостойный приветствует Тёмного владыку, — он почтительно сложил перед собой руки и поклонился.
Этого короткого мига хватило, чтобы Цай Чжэань не просто увернулся от Меча Демонического Зова, а подлетел к потолку и там… бесследно растворился в воздухе.
— Куда же ты, Цай-сюн? — насмешливо крикнул ему вслед Цуймингуй. — Неужели не поприветствуешь старшего? Труслив, как кролик… — с некоторым разочарованием вздохнул он мгновением позже. — Впрочем, чего ожидать от небожителя?
Сюэ Моцзян поднял глаза на Цуймингуя и заметил у того за спиной Чжу Хуэя. Последний откровенно кривлялся, используя все преимущества и без того оживлённой мимики — выпучивал глаза, зверски вращал ими, а потом закатывал. Что он хотел сказать этим, было совершенно непонятно!
— Едва скажешь о Цао Цао и Цао Цао тут как тут, — Цуймингуй с усмешкой взглянул на молчаливую небожительницу, так и не рискнувшую отойти от стены, у которой её поставил Сюэ Моцзян. — Барышня Ин, почему делаешь вид, что не знаешь меня?
[shuo-cao-cao, -cao-cao-jiu-dao — то есть, лёгок на помине]
— Я и не знаю! То ли господин Цюфэн из Пустынного края пожаловал, то ли сам глава Асюло почтил вниманием мир смертных.
— Ай, барышня Ин! Ты такая мелочная, — рассмеялся Цуймингуй. — Если меня забыла, то почему Моцзяна-бади помнишь?
Легкомысленный тон Тёмного владыки совсем не нравился Сюэ Моцзяну. Он хорошо помнил, что старший побратим способен убивать с улыбкой на губах. А барышня Ин такого не заслуживала. Выступив вперёд, он ещё раз поклонился.
— Этот недостойный просит прощения! Дракон улетел с мелководья…
— Ты о Цай Чжэане? — улыбка на губах Цуймингуя погасла. — Оставь его, бади. Всему своё время. — Он сделал шаг вперёд, коснувшись запястья Сюэ Моцзяна. — Вижу, ты ранен? Возвращайся со мной на Кушань. И ты, барышня Ин, будь моей гостьей.
Почему Тёмный владыка зовёт с собой небожительницу? Нехорошее предчувствие холодным ветерком прошлось по затылку, заставив сердце сжаться.
На Кушань уже есть небесная «гостья», которой владыка щедро выделил Павильон безвременья с одной-единственной циновкой на пыльном полу. Такое гостеприимство слишком велико для барышни Ин!