Демоны зимних ночей
Шрифт:
– Странно, – нахмурил брови комиссар. – Но вы никак не могли выронить их, вы же стояли в двух метрах отсюда, а до меня явственно донесся звук падающей связки. Как они оказались здесь? Прошу вас их не трогать, думаю, будет разумно снять с ключей отпечатки пальцев и сравнить их с отпечатками грабителя, которого остановили вы, мадемуазель Леклерк!
Комиссар Дежьен посмотрел на Марго, и что-то в его взгляде ей не понравилось. Он ей не верит! Более того, он ее подозревает!
– Или даже с отпечатками всех, кто обитает в вашем особняке, – продолжил полицейский.
Маргарита
– Прошу вас, – Маргарита нагнулась, схватила связку и протянула их миллионеру. Комиссар в раздражении сказал:
– Мадемуазель, я же просил вас не трогать ключи! Вы уничтожили отпечатки пальцев, а это чрезвычайно важные улики!
– О, прошу прощения, я немного глуховата на правое ухо, – закудахтала «мадемуазель Леклерк».
Моргенштерн в раздражении заявил:
– Комиссар, это неслыханно! Никто из моих слуг не имеет отношения к этому неудавшемуся ограблению! Если бы не смелые действия мадемуазель Леклерк, грабители скрылись бы без следа! А так в ваших руках, один из разбойников! Уверен, что он выдаст своего сообщника!
Марго взяла на руки хнычущую Валери и, извинившись, направилась к двери.
– Мадемуазель, я хотел бы с вами поговорить, – раздался голос комиссара Дежьена.
– Я всегда к вашим услугам, комиссар, – ответила Марго, – но давайте перенесем это на завтра, я чрезвычайно устала и хочу спать...
– Вы же страдаете бессонницей?
Но Марго уже выскользнула из кабинета. Дежьен ей не нравился, он подозревает буквально каждого, от него не ускользает ни единая мелочь.
На следующий день в особняк заявились репортеры всех ведущих парижских изданий. Джозеф Моргенштерн хотел, чтобы фотографии «доблестной швейцарки» появились в газетах. Марго сопротивлялась как могла, но ничего не могла поделать. Присутствовавший при этом комиссар Дежьен сказал:
– Ваша скромность, мадемуазель, восхищает меня, но скажите, отчего вы так упорно сопротивляетесь тому, чтобы газеты поместили ваши фотографии.
– Я... Мне... Скромность – самая важная черта в характере, – не так быстро нашлась с ответом Марго.
– Похвально, похвально, мадемуазель, – комиссар внушал Маргарите страх.
Он все еще подозревает ее, но в чем? Грабители пойманы – задержанный вор содействовал задержанию своего товарища, из подземного музея ничего не похищено, у взломщиков не было времени, чтобы вскрыть металлическую дверь. И все равно Дежьен ей не доверяет!
– Вы считаетесь одной из лучших гувернанток в мире, – продолжал комиссар. – Но я почему-то думал, что вы находитесь сейчас в Южной Америке. Я позвонил в ваш родной Люцерн, и мне ответили, что мадемуазель Леклерк отбыла в Чили!
– Я, и вы в этом правы, получила приглашение от вице-президента Чили, но, когда садилась на пароход, прочитала телеграмму от мистера Моргенштерна и решила, что должна принять именно его предложение!
– Вот оно что, – протянул комиссар. – Ну что же, мадемуазель, вы чрезвычайно храбрая женщина! Рад за господина Моргенштерна и его дочку!
Когда Дежьен ушел, Маргарита ощутила, что еще чуть-чуть –
Зато Джозеф Моргенштерн был на седьмом небе от счастья. Он гордился тем, что система сигнализации предотвратила попытку ограбления его музея.
– Мадемуазель Леклерк, я чрезвычайно вам благодарен, поэтому примите от меня этот скромный дар. – Он протянул Марго конверт с деньгами.
– Мистер Моргенштерн, я и так получаю больше чем достаточно, – ответила Марго. Миллионер расчувствовался и сказал:
– Ах, милая мадемуазель Леклерк, я заказал три дополнительные решетки для моего музея! Мне надо быть уверенным в том, что никто и никогда не лишит меня египетских сокровищ!
Марго поняла: она не сможет похитить маску фараона Аменхатона. Ее первая самостоятельная работа завершится полнейшей неудачей. Единственное, чем она может гордиться, так это физиономией «мадемуазель Леклерк», которая появится во всех газетах!
– Я понял, что вы тот самый человек, которому можно доверять без оглядки, – произнес миллионер. – И я открою вам секрет: знаете, почему я не опасаюсь того, что погребальную маску Аменхатона похитят из музея?
Марго пожала плечами:
– Потому что вы оснастили его самой совершенной сигнализацией!
Моргенштерн закурил сигару и с таинственным блеском в глазах прошептал:
– О, вовсе не из-за сигнализации! Я не боюсь, что маску похитят потому, что она находится не в музее!
– Но как же так? – с удивлением спросила «мадемуазель Леклерк». – Ведь вы сами показывали мне бронированную комнату, в которой хранится маска!
– Превосходная позолоченная копия, – сказал миллионер. – Я знаю, что многие охотятся за маской, и они никогда не оставят попытки похитить ее из моего музея! Какая бы великолепная сигнализация ни была, все равно найдутся грабители, которые смогут вывести ее из строя. Рано или поздно я лишусь своего сокровища! Ведь я уезжаю на многомесячные раскопки в Египет, особняк пустует, у грабителей имеется превосходная возможность проникнуть в музей! Поэтому я и храню там искусную подделку, которую не каждый эксперт в состоянии распознать, а подлинник...
Марго затаила дыхание. Вот он, ее шанс!
– А подлинник находится в комнате моей дочери Валери! – провозгласил Моргенштерн. – Я прячу ее в шкафу с игрушками, там имеется потайное отделение. Хотите взглянуть на настоящую погребальную маску?
Они направились в детскую комнату, миллионер распахнул шкаф, нажал на потайную кнопку – стенная панель отошла в сторону, обнажая небольшую нишу.
– Вот она, маска фараона Аменхатона, – благоговейно произнес Моргенштерн.
Той же ночью Марго скрылась из парижского особняка, прихватив драгоценную реликвию. На следующий день все газеты сообщили об «ограблении века». Комиссар Дежьен заявил, что связался с Чили и узнал, что подлинная мадемуазель Леклерк уже три месяца находится в Южной Америке. В распоряжении полиции были фотографии мошенницы, но, судя по всему, она была загримирована до неузнаваемости.