День Победы. Гексалогия
Шрифт:
— Не уезжай, американец! Я с вами!
— К пулемету! У русских в лесу снайперы!
Мейсон отжал рычаг переключения передач, и «Кобра», басовито рыкнув дизелем, тронулась с места. И в тот же миг дом, тот самый, где ночевали в компании чеченских боевиков оба американца, исчез в пламенном шаре взрыва. Вспышка ослепила тех, кто находился в бронемашине, а по бортам «Кобры» застучали разбросанные в стороны щепки и останки тел тех, кто так и остался в здании.
— О, черт!!!
— Это «Шмель», реактивный огнемет с «вакуумной» боеголовкой, — опознал примененное оружие Исмаилов. — У русских есть такие, точно!
— К черту русских, —
Мейсон вывел «Кобру» на единственную деревенскую улицу, здраво рассудив, что в темноте по бездорожью на такой тяжелой машине он уедет не дальше деревенской околицы, пока какой-нибудь русский не всадит им в борт еще один заряд из «Шмеля» или еще чего-то подобного.
Турпал Исмаилов, кажется, забывший, что рядом умирают его бойцы, его братья, встал к пулемету, прильнув к небольшому экрану прицельной системы. Повинуясь его движениям, установленный на дистанционно управляемой турели над головами беглецов «браунинг» М2 вращался из стороны в сторону, посылая в направлении леса короткие очереди с низким уханьем. Слышно было, как со звоном ссыпаются с крыши стреляные гильзы, падая под колеса «Кобры».
В тот миг, когда со стороны Кремлевки раздались хлопки гранатных взрывов, полковник Басов вздрогнул так, словно гранаты рвались рядом с ним, а не почти в полукилометре от наблюдательного пункта.
— Снайперам — огонь! — приказал стряхнувший с себя оцепенение партизан.
Сухо защелкали винтовки СВД, посылая тяжелые пули в сторону поселка. Глушителями они снабжены не были, но сейчас скрытность не имела значения, зато важно было, что каждый из пяти снайперов смотрел на мир сквозь электронно-оптические преобразователи ночных прицелов НСПУ-5. Благодаря ночной оптике, работавшей безотказно, партизаны видели чеченские посты, расположенные со стороны подступавшего к поселку леса, и теперь били точно в метавшихся в растерянности часовых.
— Всем внимание, — скомандовал Басов, нажимая тангету рации. — Прикрывать отход штурмовых групп! Отсекайте от пацанов «зверей»!
Со стороны поселка донеслись звуки стрельбы, слишком энергичной, чтоб быть осознанной и эффективной. Захваченные врасплох чеченцы просто палили во все стороны, отовсюду ожидая нападения, но именно этот беспорядочный огонь и грозил наибольшими потерями партизанам. Кто-то из боевиков уже выскакивал из домов, и тотчас по ним, суматошно бегавшим из стороны в сторону, открывали огонь снайперы.
— Первый, это Пятый, груз на месте, — раздалось в нацепленной на голову гарнитуре у Басова. — Мы отходим! Обеспечьте прикрытие!
— Вас понял, Пятый, отозвался полковник. — Прикрываем! Маршрут отхода по плану!
Дело было сделано лишь наполовину, партизаны захватили видеоархив боевиков, и теперь им предстояло вынести его из села под огнем приходивших в себя чеченцев. Бойцы штурмовых групп, вооруженные через одного пистолетами и светозвуковыми гранатами «Заря», совершенно бесполезными в настоящем бою, отступали, отстреливаясь из всех стволов, а вслед им били пулеметы, молотили автоматы, кое-где уже рвались гранаты.
— Пулеметчикам — фланговый огонь, — приказал Басов. — Отсекайте «чехов» от наших пацанов!
Оба пулемета, ПКМ и легкий РПК-74, заговорили наперебой, и ночь разрезали мерцающие нити трассеров. Нескольких чеченцев, пытавшихся преследовать партизан, срезало сразу, остальные отступили к домам, продолжая вести шквальный огонь.
— Они
— Давай «Шмеля» им!
Двое партизан вскинули на плечи десятикилограммовые тубусы реактивных огнеметов РПО-А, самого мощного оружия, что было в арсенале партизан. Оружия, предназначенного как раз для такого случая. Выстрелы прогремели почти одновременно, и к одному из занятых чеченцами домов устремились огненные стрелы реактивных гранат. Мгновение — и партизаны зажмурились от яркой вспышки. Огненный шар вспух на месте дома, когда пришли в действие термобарические заряды, испепелившие всех, кто находился не только за стенами, но и рядом в радиусе нескольких метров.
— Броневик! — тот же самый снайпер указывал на темную громаду МРАП, сорвавшуюся с места, направляясь за оклоицу, куда-то в сторону шоссе. — Они уходят!
— Никуда не уйдут, — спокойно усмехнулся Басов, видевший, что чеченцы загоняют себя в ловушку.
В тот миг, когда бронемашина оказалась за деревней, пришел в действие сейсмический взрыватель противотанковой мины ТМ-83, установленной в двадцати метрах от проселка еще два часа назад, приводя ее в боевое состояние. Он передал исполнительный сигнал на второй, инфракрасный взрыватель противобортовой кумулятивной мины, и в ту секунду, когда МРАП поравнялся с ней, «адская машина» пришла в действие.
Мина, воздействовавшая на цели на расстоянии, по принципу «ударного ядра», взорвалась, выбросив в сторону МРАПа сгусток огня и расплавленного металла, разогнанный до сверхзвуковой скорости. Возможно, многослойная танковая броня и выстояла бы, но тонкий борт бронемашины, не рассчитанной на такое оружие, поддался. Алексей басов видел, как американский броневик перевернуло на бок, сбрасывая с шоссе, когда по его внутренностям прокатилась волна пламени.
Они все же вырвались из охваченной агонией русской деревни. Позади еще шел яростный бой, взрывались расстрелянные из гранатометов дома, а двое американцев вместе с неудачливым чеченским командиром были готовы кричать от радости. За ними не погонятся, конечно же, нет, русские убьют тех, кто остался в поселке, и уйдут, растворятся в бескрайнем лесу.
— Мы это сделали! — осклабился Мейсон, мертвой хваткой вцепившийся в баранку и не снимавший ноги с педали газа, утопленной заподлицо с полом кабины. — Сделали!
— Гони, — кричал сзади Стаут, которого швыряло по всему десантному отсеку, впрочем, довольно тесному, к тому же заваленному всевозможным снаряжением. — Жми!
«Кобра» перла вперед, сминая заборы, подпрыгивая на ухабах, перепахав по пути чей-то город. Под колеса летела лента разбитого проселка, дизель под бронированным капотом надсадно ревел, таща тяжелый броневик вперед. и никто не ожидал, что ночь вдруг озарится вспышкой взрыва, а затем что-то невидимое ударило в борт с такой силой, что машину толкнет на обочину.
Руль вдруг перестал слушаться Малкольма, и неуправляемая «Кобра», скатившись в овраг, начала заваливаться на бок. А внутри уже все горело, кричал Стаут, выл чеченский командир. Малкольм Мейсон, по привычке пристегнувшийся, как только оказался в кабине на водительском месте, беспомощно повис на ремне, оглушенный и испуганный. Он чувствовал, как сзади разгорается пламя, и понимал, что оно скоро доберется до топливных баков, превратив МРАП в крематорий.
— Американец, ты жив? — прозвучал сдавленный голос Исмаилова. — Надо выбираться отсюда!