День помощи

Завадский Андрей Сергеевич

– И какова же опасность, – сквозь зубы процедил президент, буравя взглядом Бейла. Тот, впрочем, легко выдержал это испытание. – Насколько велика опасность, если это оружие окажется все-таки в распоряжении иранцев? Ведь вполне вероятно, это не первая партия. Быть может, нам нынче просто очень повезло, и мы вскрыли давно функционирующий канал поставок, ведь русские давно переправляют в Иран всякое оборудования для электростанций, нефтяных заводов и все такое прочее.

– Совершенно верно, сэр, – кивнул Бейл. – И опасность очень велика. Я не технический эксперт, как и вы сэр, но в общих чертах представляю, на что будут способны наши противники, получив это оружие. Крылатые ракеты SS-N-27 "Клаб", или "Альфа", как их обозначают сами русские, могут запускаться из торпедных аппаратов подводных лодок класса "Кило", а их у иранцев, я напомню, три штуки, все в боеспособном состоянии. Эти ракеты могут поражать цели на расстоянии до двухсот пятидесяти

километров, преодолевая это расстояние со скоростью, в три раза превышающую скорость звука и на высоте над морем не более пятнадцати метров. Двухсоткилограммовая боеголовка не оставит при прямом попадании шансов никакому эсминцу или крейсеру, да и для авианосца тоже представляет очень серьезную опасность. По сравнению с нашим "Гарпуном" русская ракета "Клаб" все равно, что девятимиллимметровая "Берета" в сравнении с капсюльным револьвером Кольта середины позапрошлого века. Она практически неуязвима для существующих систем противоракетной обороны наших кораблей. Три иранские подлодки, стреляя залпом, могут уничтожить целую авианосную группу.

– Черт побери, – только и смог сказать Джозеф Мердок, на мгновение представив, какой шок последует за известием о том, что в Персидском заливе пошел на дно атомный авианосец. От такого удара Америка оправилась бы не скоро, а он точно лишился бы президентского кресла раньше срока.

– Но и торпеды, которые мы перехватили, тоже не подарок, – продолжал свой рассказ Натан Бейл, тщательно скрывая свое удовлетворение произведенным на главу государства эффектом. – Это тяжелые торпеды, которые могут быть применены как против подводных лодок, так и против крупных надводных кораблей. Русские сами вооружают подобными торпедами свои ударные субмарины класса "Акула" и, вероятно, они входят также в боекомплект новейшей их подлодки, носящей название Северодвинск". Торпеды более совершенные, чем наши "Марк-48" последних модификаций, а ведь они тоже далеко не ржавая рухлядь. Русские торпеды имеют систему акустического наведения, кроме того, они могут наводиться на цель по кильватерному следу, о чем наши подводники могут пока только мечтать. Дальность хода этих торпед не менее сорока километров при движении со скоростью пятьдесят узлов, то есть около девяноста километров в час. Дальность захвата головкой наведения подводной лодки оставляет два с половиной километра, то есть на сорок процентов больше, чем у той же "Марк-48", а это чертовски много для подводной дуэли. Учитывая, что торпеда несет триста килограммов взрывчатки, у нашей субмарины, если она будет атакована подобным оружием, практически нет шансов уклониться от торпеды, а при попадании любая подлодка будет гарантированно пущена на дно. Так что, сэр, если предположить, что русские уже успели передать иранцам несколько таких торпед, наши ударные подлодки в Персидском и Оманском заливе становятся вполне уязвимыми.

– Бог мой, не хватало, чтобы эти черные обезьяны потопили еще американскую подлодку, – мрачно произнес подавленный президент. – Чем же может в таком случае обернуться для нас вторжение в Иран, если до этого дойдет? Нет, даже думать об этом не желаю, – тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от воспоминаний о дурном сне, Мердок.

– Сэр, простите, но я хоть и понимаю, чем нам грозит происходящее, хочу заметить, что мой заместитель фактически санкционировал пиратскую акцию, а иначе, чем воздушным пиратством, захват русского самолета в воздушном пространстве Турции я назвать не могу, – резко бросил Крамер, которого начала раздражать речь Бейла, и в особенности то, как на нее отреагировал президент Мердок. – Фактически мы дали им повод для конфликта. Кроме того, мой заместитель дал добро на полеты беспилотных разведчиков над русскими военными базами в районе порта Мурманск, в результате чего один беспилотник типа RQ-4 "Глобал Хок" едва не был сбит. Он получил очень серьезные повреждения, и едва ли вернется в строй.

– К чему вы это, Николас, – мрачно произнес президент тоном, не сулившим главе ЦРУ ничего хорошего. – Вы не способны контролировать работу вашего ведомства, если ваш заместитель без вашего ведома проводит такие операции? Это представляет вас не в лучшем свете, господин Крамер.

– Мой заместитель забыл о субординации, – зло бросил руководитель разведывательного управления. – И я требую привлечь его к ответственности за нарушение всех существующих инструкций. Я не желаю работать с теми, кто ни во что не ставит своего начальника.

– Если вас не уважают, значит, Николас, вы не обладаете должным авторитетом, а без этого в вашем деле, я полагаю, очень непросто, – усмехнулся Мердок. – Но я дам вам шанс исправиться, оставив пока на своем посту, господин Крамер. До следующего раза, – многозначительно добавил президент. – А вот Натан Бейл, да будет вам известно, уже больше часа занимает пост моего советника по безопасности, и я не позволю в такой сложный период отвлекать его какими-либо служебными расследованиями.

Кстати, господин Бейл, – президент взглянул вновь на опешившего от сказанных им слов Бейла, – поздравляю вас с повышением. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие, Натан.

Крамер вне себя от возмущения, не мог подрать слов, чтобы хоть что-то ответить президенту. Его только что унизили, и не только тем, что указали на его неумение руководить, но еще и так возвысив человека, нанесшего главе ЦРУ почти личное оскорбление.

Да, он, Николас Крамер, не был профессиональным разведчиком, но ведь он и не рвался на этот пост, лишь уступая воле вице-президента. Он не виноват, что кресло директора всемогущего Управления досталось не Бейлу, очень может быть, вполне достойному этой должности. И, видит Бог, Николас Крамер старался изо всех сил, трудясь в поте лица в новой для себя ипостаси, но вместо поддержки более опытных коллег получил всеобщее презрение, и только на самых молодых своих сотрудников, тоже новичков в этой работе, он еще мог хоть немного рассчитывать. И теперь его унизили, страшно и зло, возвысив того, кто в своем столь явном стремлении наверх нарушил все и вся.

– Итак, Натан, – Джозеф Мердок то ли не заметил стиснутые челюсти Крамер и желваки на скулах, то ли сделал вид, что ничего не понимает, спокойно разговаривая со своим новым советником по безопасности. – Вот вам первое задание, чтобы, так сказать, проверить ваши способности. Какие действия мне, как главе государства, надлежит предпринять в условиях нарушения Швецовым взятых на себя обязательств? Я хочу, чтобы вы выработали план действий, господин Бейл.

– Сэр, прежде чем обсуждать верность слову русского президента, хочу обратить ваше внимание еще на один факт, – почти не раздумывая, словно заранее знал, что от него потребует президент, ответил Бейл. – Переговоры европейцев с русскими по поводу поставок газа из России фактически провалились. Рутинная встреча, пустая формальность превратилась в ожесточенный спор из-за того, что по личному приказу Швецова глава компании "Росэнергия" внес изменения в условия уже обсужденного и изученного экспертами обеих сторон контракта. Русские потребовал в счет оплаты своего газа технологии, лицензии на производство некоторых видов продукции, которую, кстати, возможно использовать и в военной сфере. В ответ на все возражения европейцев они пригрозили просто перекрыть трубу, лишив наших союзников по ту сторону Атлантики своего газа.

– Да, я знаю это, – кивнул Мердок. – Президент Франции и секретарь Евросоюза даже предлагают обратиться с жалобой в ООН, уже пригрозив русским международными санкциями. Кажется, они немного не рассчитали свои силы, – покачал головой президент США.

– Верно, сэр, в одиночку они с русскими не справятся, и, скорее всего, через несколько дней примут все их условия, – согласился Бейл. – Складывается очень любопытная картина, господин президент. Русские руками иранцев хотят ослабить нас, втянув в очередную войну с исламскими фанатиками, а с нашими европейскими союзниками намерены, судя по всему, разделаться сами. Не исключено, сэр, что русские потребуют от европейцев выхода из НАТО, чтобы не только ослабить нас еще больше, лишив союзников за океаном, но и лишить самих европейцев нашей поддержки.

– Смелое предположение, – удивился президент, в голосе которого все же мелькнуло сомнение. – И несколько натянутое, я бы сказал, – с сомнением добавил он. – Это звучит слишком фантастично, в духе какого-нибудь Тома Клэнси, господин Бейл.

– В свете того, что русские усиленно вооружают Иран, при этом добившись от вас согласия вывести войска из Грузии, да еще с учетом ослабления нашей группировки в Ираке и районе Персидского залива, мне лично натянутым это не кажется, – возразил Бейл. – Я считаю, сэр, что нам необходимо подержать европейцев, выступив в ООН с обвинениями против русских. Отказавшись вступиться за наших союзников, сэр, при всем моем уважении, вы убили в них веру в Соединенные Штаты. Примерно то же самое мы сами делаем в отношении Ирана, заставив русских отказаться от своих планов военного сотрудничества с Тегераном. И нам не нужно наступать, как говорят в России, дважды на одни и те же грабли. Нужно занять предельно жесткую позицию по этому поводу, сэр, не боясь резко говорить с русскими. Швецов уже доказал всем, что ни о каком доверии, ни о какой дипломатии в отношениях с ним не может быть и речи.

– Пожалуй, для начала я лично поговорю с русским президентом, – решил, подумав несколько мгновений, Джозеф Мердок. – Не стоит делать публичные заявления, пугая мир третьей мировой войной. Я заставлю его отказаться от своих требований в отношении европейцев, и также заставляю его признаться в том, что Россия тайно снабжает оружием Иран. У нас в руках все факты, ему не отвертеться. – Президент Соединенных Штатов хищно оскалился, словно собака, почуявшая добычу: – Я унижу русских так, как их никто и никогда еще не унижал. И они не посмеют сопротивляться, черт побери, ведь мы же не зря стали единственной сверхдержавой на планете.