День помощи
Шрифт:
– О чем мы должны с ним говорить, – бросил в спину Бейкерсу глава ЦРУ. – И почему все происходит в тайне даже от самого президента? Это похоже на какой-то заговор.
– Спокойно, друг мой, – усмехнулся Бейкерс. – Все законно и не несет ни малейшего вреда национальной безопасности нашей страны. Просто и в Эр-Рияде есть здравомыслящие люди, которые могут оказаться полезными для нас. Наш президент, публично встречающийся с арабами за столом переговоров, так сказать, ведет бой на передовой. Мы же, как заправские "коммандос" будем
Глава ЦРУ рассеянно кивнул. В принципе, в происходящем не было ничего необычного, если не считать, что подобные миссии обыкновенно выполняли рядовые агенты, встречавшиеся со своими информаторами, но никак не директор разведывательного управления. Именно это, однако, и вызвало беспокойство Николаса Крамера.
– Приветствую, Ваше высочество, – Реджинальд Бейкерс отвесил арабу легкий поклон. – Позвольте представить вам господина Крамера, руководителя ЦРУ. Полагаю, его присутствие важно для нашей беседы. Николас, это принц Хафиз Аль Джебри.
Аравиец, сохранявший невозмутимо-каменное выражение лица, пристально посмотрел на Крамера, и шефу ЦРУ в этом взгляде вдруг почудилось презрение и насмешка. Но спустя мгновение все исчезло.
– Господа, у меня мало времени, так что я буду краток, – на хорошем английском вымолвил принц. – Нас всех свела вместе общая проблема, проблема, вызванная не вполне взвешенными действиями моего короля, объявившего фактически войну Западу. Нефтяное эмбарго больно ударило и по нашей экономике, и по отношениям между вашей и моей странами.
– Но наша администрация уже выполнила ряд выдвинутых королем Абдаллой условий, – заметил Николас Крамер. – Полагаю, вскоре разногласия будут исчерпаны. Кризис будет успешно преодолен, так что нам едва ли стоит о чем-то серьезно беспокоиться.
– Боюсь, что не вполне разделяю ваш оптимизм, – тонко усмехнулся Аль Джебри. – Уступив требованиям моего короля, вы лишь убедили его двигаться дальше по выбранному пути. Вы удовлетворите предъявленные требования, но он может выдвинуть новые, к примеру, ликвидацию ваших военных баз на аравийском полуострове.
– Черт, – сквозь зубы процедил Бейкерс. – Проклятье! Этого нам только не хватало! Это что, такой способ самоутверждаться у вас там, на Востоке?
– Но это же натуральное вымогательство, принц, – удивленно воскликнул и Крамер, тоже охваченный возмущением. – Нет, они не посмеют! Неужели ваш король пойдет на такой поступок, недостойный монаршей особы?
– Вполне, – пожал плечами Аль Джебри.
Налетевший порыв ветра развевал бурнус принца, и происходящее вдруг показалось Николасу Крамеру сном, странной фантазией – настоящий бедуин на фоне выстроившихся в ряд вдоль взлетной полосы истребителей "Раптор" и "Игл" казался чем-то чужеродным, выходцем из иной реальности.
– Вы показали свою слабость, а наш король почувствовал силу, – бесстрастно произнес араб, взглянув в глаза Крамеру. –
– Если мы пошли на уступки, не стоит спешить с выводами, полагая, что мы слабы, – заметил Бейкерс. – Вам свойственно видеть проявление слабости там, где мы, люди западного мира, подразумеваем здравый смысл, и нежелание собственноручно создавать проблемы самим себе.
Последние слова Реджинальд почти прокричал – грохот турбин прошедшего на предельно малой высоте над авиабазой истребителя F-22A "Раптор" перекрыл его голос. Саудовский принц, в прочем, услышал все, что хотел сказать американец.
– Тем не менее, мой король понял вас так, как хотел, – с изрядным безразличием возразил Хафиз. – И, боюсь, он вошел во вкус, лишившись чувства меры, господа. Переубедить его теперь будет сложно. Получив немногое, он хочет теперь большего.
– Мы этого не потерпим, – решительно произнес Крамер. – Наш президент ценит слово, он сам человек чести. Если ваш правитель пойдет по этому пути, у него будет много неприятностей. Да, конфликт сейчас не выгоден нашей стране, но мы применим силу, если не останется иного выхода. И ваш король не может этого не понимать.
– Тем не менее, он уверен в своей безнаказанности. Но действия короля Абдаллы не разделяют многие высокопоставленные лица в Эр-Рияде, да и наш народ тоже теряет доверие к правителю. И рано или поздно чаша терпения переполнится.
– Что вы имеете в виду? – с подозрением спросил Николас Крамер.
– Наверное, Его высочество подразумевает именно то, о чем мы оба подумали, мой друг, – усмехнулся Бейкерс, единственный по эту сторону Атлантики, кто точно знал цель визита арабского принца. – Речь идет о насильственной смене правителя.
– Это так, – кивнул невозмутимо Хафиз Аль Джебри. – Мы готовы пойти на это, если наш король окажется глух к увещеваниям своих советников, тех из них, кто здраво смотрит на вещи. Отнюдь не в наших интересах ссориться с вашей страной, господа.
Трех человек, посланников двух миров, беседовавших посреди летного поля, как будто не замечали. Авиабаза жила обычной жизнью, напряженной, внешне хаотичной, в действительности же подчиненной строгому распорядку.
– И что же вы хотите от нас? – непонимающе произнес директор ЦРУ. – К чему все эти разговоры, Ваше высочество?
– Я лишь хочу предупредить вас, чтобы потом, когда в нашей стране произойдут неожиданные изменения, вы понимали их суть и их цель. Мы не считаем переворот благом, но он может оказаться единственным выходом из внутреннего кризиса. Но на стороне короля могут выступить многие, в том числе его гвардия и армия. И, возможно, для того, чтобы быстро одержать победу, не доводя дело до полномасштабной гражданской войны, нам потребуется ваша помощь, господа, помощь Соединенных Штатов. Я имею в виду прямое вмешательство ваших войск.