День помощи
Шрифт:
Сейчас экономика России, вновь вставшей на путь реформ, направленных, как всегда в совершенно новую сторону по равнению с политикой предшествующего руководства страны, ослаблена. Тем более, помимо блокады экономической нам еще грозят и военной блокадой. У наших берегов уже находится огромный американский флот, свыше полусотни боевых кораблей, в том числе несколько атомных авианосцев, а также подводные лодки. И американцы, и наши войска, приведенные Швецовым в полную боевую готовность, сейчас находятся в напряжении, и любая случайность может вызвать вооруженное столкновение.
Поэтому я, как исполняющий обязанности главы государства, намерен отдать приказ об отмене состояния повышенной боевой готовности. Следует разрядить напряжение, исключить любую возможность провокации,
– А американцы, – напомнил глава МВД Фалев, – американцы готовы на ответные шаги? Вы вернете корабли в гавани, но уйдут ли от наших границ американские авианосцы? Неужели вы готовы исполнить все их требования, ничего не получив взамен? Мы ни в чем не провинились перед американцами, чтобы безропотно следовать их приказам.
– Я уверен, в Вашингтоне тоже сидят здравомыслящие люди, и они не желают конфликта с Россией, – пожал плечами Самойлов. – Необдуманная политика Швецова и заставляет их прибегать к демонстрации силы, если же мы, Россия, перестанем проявлять явную агрессию по отношению к Западу, то и американцы успокоятся. Нужно идти путем не соперничества, но сотрудничества, тем более, соотношения сил сейчас явно не в нашу пользу. Поэтому я намерен сделать все возможное, все, зависящее от меня, чтобы избежать назревающего кризиса, и прошу вас также приложить для этого все усилия, господа. Я в вас верю, надеюсь на вас, и думаю, что вы оправдаете мои надежды, – закончил свою речь Самойлов. – Все мы трудимся на благо России, которую и, как, в этом я уверен, и все, здесь присутствующие, хотят видеть сильной и гордой. И я прошу вас отринуть прочь свои чувства и эмоции, и объединить свои силы для этой цели.
Глава 4
Отдача
Грозный, Россия – Вашингтон, США – Мурманск, Россия
18 мая
Армия огромной страны, сложный организм, состоящий из почти миллиона людей в погонах, своего рода клеток, вместе образующих мощную структуру, сбросила державшее ее последние дни напряжение. Приказ об отмене боевой готовности сотни тысяч солдат и офицеров приняли пусть и со скрываемым, но несомненным облегчением. Несколько дней они пребывали в готовности в любую секунду вступить в бой с противником, явно намного более сильным, к тому же оказавшимся в заведомо более выгодной позиции.
Мало кто сомневался, что этот бой будет проигран, и победа возможна лишь в том случае, если будет принято решение использовать самое разрушительное оружие. Полвека оно хранило мир во всем мире лишь благодаря своему существованию, и лишь однажды едва не дошло до его применения. Теперь ситуация повторялась, но соотношение сил и возможностей стало иным.
И, тем не менее, все, каждый солдат, каждый моряк, офицер, были готовы исполнить приказ, исполнить его без колебаний и сомнений. Тем радостнее была весть о том, что новая мировая война откладывается на неопределенный срок. Тысячи офицеров, все последние дни находившиеся среди своих бойцов в готовности вести их в атаку, грудью заслонить свою родину, наконец, получили отдых, вернувшись к семьям. Те, кто был отозван из отпусков, также продолжили прерванный отдых, солдаты снова смогли пойти в увольнение, сбросив с себя напряжение последних дней. Покинули кабины самолетов пилоты, непрерывно находившиеся там, сменяя друг друга, в готовности к вылету по команде в любой миг.
Но все же были те, кто
– Товарищ генерал армии, – Сергей Буров находился в штабе, в Ханкале, воспользовавшись телефонной высокочастотной связью, чтобы развеять свои сомнения. – Что означает этот странный приказ? В нескольких десятках километров от моего штаба, в Грузии, до сих пор находятся две американские дивизии со всем своим вооружением. Один бросок, и они окажутся уже в Грозном! Полученный мною приказ является прямой угрозой безопасности страны. Что происходит?
– Вы все знаете, – Пахомову не было дела до странностей, творящихся в Москве, и в Кремле, и в Генеральном штабе, и где-либо еще. Он привык исполнять приказы, и того же ждал от своих подчиненных, в том числе и от Бурова. – Президент болен, его обязанности исполняет глава правительства, и он отдал такой приказ. И вы, товарищ генерал-полковник, не должны обсуждать его.
– Насколько мне известно, президент покинул Сочи не на своем лайнере, а на транспортном самолете, под охраной взвода десантников, – возразил Буров. – Мне кажется, это не похоже на мирную передачу власти. Произошел военный переворот, и вы требуете, чтобы я исполнял приказы преступников.
– Вы сами рискуете стать преступником, не выполнив приказ, – повысил голос Пахомов, и из трубки раздался какой-то рык, искаженный к тому же динамиком. – Если вы не выполните полученные распоряжения, и продолжите задавать вопросы, я отстраню вас от командования и отдам под трибунал. Не глупите, товарищ генерал-полковник, не играйте в политику, тем более не пытайтесь проводить свою политику. Вообще, меньше задумывайтесь о происходящем, и не верьте всяким странным слухам, вот мой вам совет, если, конечно, вам по-прежнему не тяжело носить генеральские погоны. Мы солдаты, и наше дело исполнять приказы, быстро и в точности, иного от нас не требует никто.
– Черт побери! – помотав головой, произнес Буров, когда Пахомов бросил трубку.
Угроза трибунала была серьезной, но происходящее нравилось генералу все меньше и меньше. Ситуация казалась не просто странной – тревожной и пугающей. Командующий военным округом не опроверг дошедшие до Бурова слухи, и это говорило о многом.
– Черт побери, – повторил генерал, разговаривая сам с собой. – Нужно разобраться с этим. Президент арестован, произошел переворот, но никто ничего не знает.
В раздумье Буров принялся разгуливать по кабинету, меряя его широкими шагами, всего три от одной стены до другой. Здесь, в Чечне, было не до комфорта, большее значение имело наличие – точнее, отсутствие – поблизости от здания штаба, напротив окон кабинета командующего, укрытий, из которых гранатометчики боевиков могли бы вести огонь.
Мысленно повторяя весь разговор с Пахомовым, генерал Буров все больше мрачнел. Слухи оказались истинными, да иначе и быть не могло. При этом, как ни странно, молчала пресса, телевидение даже не заикалось о странных событиях, и премьер-министр тоже почему-то не спешил обраться к народу, пребывавшему до сих пор в полной уверенности, что во главе государства стоит по-прежнему Алексей Швецов. Этот человек успел заслужить неподдельное уважение не только тех, кто знал его лично и давно, но и тысяч простых людей, в особенности, разумеется, военных, которые по своим каналам легко могли выяснить, являются ли рассказы о боевом прошлом президента верными, или это был лишь предвыборный трюк.