День помощи

Завадский Андрей Сергеевич

Едва ли кто-то заметил, как переглянулись между собой советник по национальной безопасности и шеф АНБ. Реджинальд Бейкерс усмехнулся уголками глаз, и Натан Бейл в ответ чуть заметно кивнул.

– И какое же, по-вашему, решение сейчас будет наилучшим? – с изрядным сарказмом, за которым скрывалась обычная растерянность, поинтересовался президент Мердок.

– Мы должны быть готовы использовать любые средства в любой момент, ни на миг не ослабляя нашего внимая, сэр, – настаивал Бейл. – И чем наша реакция будет жестче и стремительнее, тем меньше жертв будет среди русских, если действительно дойдет до вооруженных столкновений внутри страны. Несмотря ни на что, я опасаюсь Самойлова.

Это убежденный коммунист, я уже говорил прежде, который мог сделать головокружительную карьеру в партии, если бы не крах Советского Союза. В отличие от многих своих соратников Самойлов не только не примкнул к новым российским коммунистам, в которых от всей этой идеологии остались лишь красные замена, но и не вступил ни в одну другую партию, считая, что их идеология не отвечает его личным взглядам. Он хочет реставрации коммунизма по-советски, когда существует одна партия, контролирующая все и вся в целой стране, сила, которой не существует противовесов. Разумеется, говорить о сохранении в России в этом случае демократических свобод невозможно. Вообще, я бы предложил настаивать в переговорах с русскими на возвращении к власти Швецова, возможно, заручившись его гарантиями неприкосновенности Самойлова и его подельников. Думаю, в обмен на личную свободу и власть, по крайней мере, до истечения оговоренного конституцией срока президентских полномочий, Алексей Швецов сможет ограничиться отставкой мятежников.

– Совсем недавно, Натан, вы утверждали, что именно Швецов опасен для нас своей резкостью и несдержанностью, – заметил Николас Крамер. – Пожалуй, вам стоит быть более последовательным в своих суждениях.

– Швецов порывист, иногда неуравновешен, но вполне предсказуем, – невозмутимо парировал советник по безопасности. – Он слишком прямолинеен, сэр. И уже это делает его намного менее опасным, чем только сейчас проявивший себя, продемонстрировавший свою жажду власти Аркадий Самойлов. Швецов лишь солдат, хороший солдат, храбрый, но тактик, а не стратег. Если окружить его верными нам людьми, теми, кто разделяет наши взгляды и убеждения – а таких немало и в Кремле – он практически перестанет представлять для нас угрозу. Станет этаким безобидным талисманом, как президент Венесуэлы, к примеру, и только. А нам вполне по силам внедрить в ближнее окружение президента России тех, кто выгоден Вашингтону больше, нежели Москве.

При этих словах Николас Крамер только поморщился, более ничем не выразив сомнения в словах своего бывшего заместителя. Глава ЦРУ знал, что свою команду Швецов формирует сам, и такие люди, как, к примеру, Аркадий Самойлов, или глава министерства иностранных дел Розанов, едва ли могли долго задержаться там. Просто в первое время Алексею Швецову нужны были опытные люди, пока они искал им достойную замену, а Самойлов и Розанов при всех оговорках были все же профессионалами. Но вот в том, что впредь русскому президенту можно будет указывать, кого приблизить к себе, Крамер очень сомневался. К сожалению, Джозеф Мердок, кажется, был вполне уверен в словах своего советника, лишь кивая в такт его словам.

– Я думаю, сэр, Натан прав, – вкрадчиво произнес глава президентской администрации. – Если помочь Швецову, он, во-первых, просто из благодарности к нам может пойти на очень значительные уступки, и, во-вторых, он сможет ощутить нашу истинную мощь, наши реальные возможности, что едва ли располагает к бессмысленному соперничеству с нами. Все же он офицер, и знает, что такое честь. Я уверен, отношение русского президента к нам резко изменится, если мы придем на выручку, вернув его к власти.

– Нет, я сомневаюсь, что можно без последствий для себя так вот просто вмешиваться в дела русских, –

помотал головой президент Мердок. – Пока Самойлов не предпринял никаких угрожающих действий по отношению к нам, даже отвел свой флот обратно в базы, я и пальцем не пошевелю, чтобы что-то менять. Ну а если окажется, что Натан Бейл прав, если хоть что-то позволит нам заподозрить русского главу правительства в нечестной игре, что ж, полагаю, мы успеем вмешаться, вернув все, я имею в виду президента Швецова, – позволил себе рассмеяться Джозеф Мердок, – на свои места.

– О, это мудрое решение, господин президент, – согласился Алекс Сайерс. – Америка сильна, никакая Россия не сравнится с нами в возможностях, и потому нам нет смысла спешить. Что бы ни затеяли русские, я верю, что мы сможем помешать им.

Джозеф Мердок, слушая своего помощника, сам проникся уважением к себе, сумевшему принять такое мудрое решение. Но время не стояло на месте, и в те же часы, пока в Белом доме шло это совещание, события продолжали развиваться, причем не совсем так, как предвидели советники и соратники американского президента, но и не так, как хотел Аркадий Самойлов.

Эскадренный миноносец "Безупречный", несколько поспешно завершив затянувшийся поход, возвращался в порт, но причиной тому был не приказ премьер-министра, вот уже несколько часов исполняющего обязанности главы государства, а банальная поломка, не слишком серьезная, правда, – неполадки в энергетической установке. Именно это и заставило командира корабля покинуть направлявшуюся на запад, навстречу американским авианосным ударным группам эскадру, заодно приняв на борт командующего Северным флотом.

Борис Макаров получил приказ выдвигаться навстречу американцам, когда соединение кораблей Северного флота находилось менее чем в ста милях от Мурманска, и не пожелал покинуть флагман, лишь позже, когда земля была уже вне досягаемости палубных вертолетов, согласившись вернуться в штаб. Наконец показались родные берега, и адмирал, выйдя на мостик, наблюдал, как вырастает из дымки крутой берег.

– Право на борт сто восемьдесят, – рулевой крутанул штурвал, и корабль водоизмещением почти восемь тысяч тонн, от носа до кормы забитый разнообразными системами вооружений, от сверхзвуковых противокорабельных ракет "Москит", до шестиствольных автоматических пушек АК-630 калибром тридцать миллиметров, резко развернулся, оставляя за собой пенный след.

– Полный назад! – похоже, капитан решил продемонстрировать свое искусство командующему флотом, швартуясь вопреки всем существующим инструкциям. Что ж, подумал наблюдавший за всем процессом Макаров, в былые времена, когда он сам командовал не флотом, а только лишь сторожевым кораблем на Черном море, он тоже стремился продемонстрировать свою лихость всем, кто оказывался рядом.

На полном ходу, делая тридцать три узла, "Безупречный" подошел к пирсу, едва не касаясь его бортом. Стоявший на корме мичман громко сообщал расстояние до берега:

– Сто метров, – движение корабля не прекращалось. – Семьдесят метров! Пятьдесят метров, – раздавались зычные выкрики бравого мичмана-североморца. – Тридцать метров!

– Полный назад! – Через мгновение после того, как прозвучал приказ капитана, винты эсминца начали вращаться в обратную сторону, гася скорость пятящегося назад корабля.

Стоящие на причале матросы приняли швартовые концы, сброшены им с палубы "Безупречного", притянув эсминец к причальной стенке, и затем подали сходни. На берегу адмирала Макарова уже ждали офицеры из штаба во главе с контр-адмиралом Сергеевым. Две черные "Волги" с казенными номерами стояли позади них, готовые доставить командующего в штаб.