День щекотуна
Шрифт:
– Ладно, давай, - ощутив пусть и ленивую, но все-таки реальную активизацию желудка, не отказался я...
Пока ваш, читатель, покорный слуга размачивал тягучей слюною осколки печенюшки и вяло сглатывал получавшуюся массу, Витька Витькин распинался о, как я понял, вчерашнем педсовете:
"А она-то - Альбина Сергеевна - и давай выкладывать весь компроматный багаж, накопленный на твою прибабахнутую персону! Всех дохлых кошек и собак на тебя свешала: и два "хвоста" (по электропыткам и по бальным танцам) всплыли, и твоя столовская подляна
Ка-а-ак(!!!) она тогда-а не конспирати-ивновизжа-а-ала-а!- зашелся в экстазе Витькин, - У меня ж тогда расхабаренную от удовольствия челюсть заклинило!.. И заметь, нигдеведь вправить не вышло. Еле-еле в роддоме большущими щипцами захлопнули!..
Так вот.., - вернулся к прерванной теме Витек, - А еще Сергеевна напомнила педсовету о твоей выходке в живом уголке, когда ты связал морскимузломхвосты дрыхнувших без задних лап скалозубоготигра и лупоглазогокистехвоста!.. И как у тебя тогда получилось?.. Ума не приложу... Ветеринары-то, как бы не соврать, их аж два-а(!) часа под общим наркозом распутывали...
Ну вот.., - вновь вернулся к прерванной теме присаживающийся на краешек моей кровати приятель, - Еще много чего накопленногона тебя повыкладывала вчера Альбина Сергеевна. А как прикажешь? Все-таки зам ректора по воспитательной работе...
Повыкладывала, значит, после чего предложила вышвырнуть тебя с курсов с волчьим билетом!.. О как...
А ректор - Чувак-тоМыкола Генрихович - первым взял слово и вступился, объявив о своем личномза тебя поручительстве! Горой за тебя, мозготраха, поднялся!.. А кто у нас с начальством спорит?!.. Только круглый балбес! А балбесов в педколлективе не оказалось. Да и откуда ж им взяться-то(?), если все как на подбор интеллигенты!..
Вот и получается, что ты (как ни крути) легче легкого отделался! Попидорасишь недельку бабские туалеты, и баста - полная амнистия!.. Везучий ж ты, Венька...
Но только хотя бы эту неделю потерпи - не бурогозь! Особенно в сортирах не подляничай! Иначе и Чувак не поможет! Он же за тебя самолично поручился! А с Мыколой Генриховичем, сам знаешь, шутки плохи!.."
Слушал я, слушал, вяло дожевывая которую уж по счету сердобольноподсунутую Витьком-доброхотом печенюшку и... Ничто из его рассказаособо-то и не задело. Кроме одного: из каких это разэтаких соображений гроза всех преподавателей, курсантов и хозобслуги вступился за меня?!..
– Вениамин, - развеял мои мысли Витькин, - Утро ведь. Пора и на лекции.
– Отвянь, - несколько подокрепшим, надо полагать,именно от печенюшек голосом огрызнулся я.
– Как так увянь?
– растерялся Витюша, - Снова прогуливать?!
– Сколько я пропустил?
– посасывая подсунутый приятелем мятный леденец, поинтересовался ваш, читатель, покорный слуга.
– Ну-у-у.., - призадумался мой собеседник, - Если по чесноку.., три лекционных пары
– Слушай, праведник, - озарившись внезапно вспыхнувшей догадкой, я добавил голосу твердости, - Позволь поинтересоваться, и какая же падла меня в деканат как прогульщика заложила?!..
– Я, -попричмокивав на фоне сопения, не стал вилять Витек, - А как прикажешь поступать(?!), если я-я-я ста-а-ароста ку-урса-а!!!
– Да не базлай ты в ухо, паскуда! Вдруг да перепонка того... Лопнет вдруг, - осерчал я, - И без того тошнехонько!.. Ну сдал и сдал... Кто б в том сомневался. Всем ведомо, что ты то-о-от(!!!) еще стукачище!
– Меня должность к тому обязывает, - торопливо оторвав седалище от моей кровати и отсеменив на несколько шажков, заоправдывался Витяра, - Знали б как нам - старостам - туго! Мы ж будтокурицы на вертеле меж двух огней! А в наших грудях ведь тоже сердцаранимые!Может, еще и поранимей, чем у простых курсантов!..
– Да пошел ты на хер, сердобольный ты наш!
– прервал я мигом опостылевшую демагогию...
Спустя несколько минут побрившийся, умывшийся и фасонисто приодевшийся Витька Витькин робко окликнул меня от двери:
– Вениамин, обижаешься?
– На дураков обижаются только дураки, - сформулировал я только что взбредшую в голову новизну.
– Понятно, - промямлил мозгокрут с особо ранимым сердцем, - Так как насчет занятий?
– Пошел на хер, - вяло отмахнувшись, напутствовал я.
– Как я понял, не идешь, - с неким сожалением констатировал гребаный староста, - Чем объяснишь?
– Разуй шары!
– психанул я, - Не видишь(?), подыха-аю!..Передай всем, что я тяжело заболел!
– Чем?
– донесся робкий глас.
– Да хоть чем!
– выдал мой воспаленный разум, - Сам придумай! Ты же староста, тебе и карты в руки!
– Хорошо, придумаю, - заверилВитек.
– В добрый час, - сменил я гнев на милость, - Ветра попутного в парус, Синдбад...
Я отлеживался день напролет, тщетно ожидая хотя бы маломальского прилива сил...
К потемкам возвратившийся с занятий Витькин сварганил поджарку из стейка восточноевропейскоготоропыги... Я кормился не вставая с кровати...
На десерт заботливый староста подал покупнуюпиццу с картофельной ботвой и терпкий самодельныйсок придорожноголузера. Надо отметить, витькина бабка по материнской линии - Марфа-то Федуловна - с ранней весны и до глубоченной осени с канистрами в руках и походной соковыжималкой за хрупкими плечикамишарилась вдоль автострад в поисках этих самых лузеров...
Витек был радушен и неимоверно услужлив, и я душевно оттаял, без малого окончательно совладав с за день накопившейся на усердного доносчика злобой...