Деньги или любовь. Жертвы половой войны
Шрифт:
А у женщин всё равно останется возможность для социализации — в общественной и культурной деятельности. Избыток времени, доброты и заботы, остающийся от семьи, всегда найдёт применение. Но под строгим мужским контролем и на общее благо. И это — самая лучшая свобода для женщины! А нынешняя пустая свобода бегать за мужчиной или от мужчины — это не та свобода, которая кому-то нужна. Это унижение женщины, оскорбление её гордости и разбазаривание её экономической ценности. Только мужчина знает, где найти женщину и как её оценить.
Значит, осталось повесить на женщину ценник и всё само собой наладится? Как бы не так! Проблема в том, что индивидуальная ценность не поддаётся измерению деньгами. Более того, если только конкретный мужчина способен оценить конкретную
Поэтому необходима комплексная программа и всесторонний подход. Нет, не надо собирать экспертную комиссию из почётных граждан и вдумчиво оценивать каждую женщину. Массовые конкурсы красоты тоже пока оставим. Начнём с начала. А для начала, чтобы восстановить ценность, надо её признать. Уже само признание экономической ценности женщины влечёт за собой кучу последствий. Но самое главное — оно раз и навсегда вкладывает в умы и головы большой конец понятию «равенства» и вытекающему оттуда маразму. Именно из неравенства полов формируется семья и общество, и никак иначе.
Но, конечно, признаний, рассуждений и болтовни о бесконечной женской ценности маловато. Тем более что в глубине души все и так знают это. Настоятельно необходимо найти рычаги воздействия, позволяющие перевернуть общество с головы на ноги и повыкорчевывать всевозможные корни. Реально есть три таких рычага — юридический, материальный и моральный. Последний, конечно, вещь сильная, но в борьбе с деньгами он доказал свою полную несостоятельность. Прибыль от участия женщин в экономической жизни давно зашкалила все разумные пределы. Так что нравственные инвективы смело можно списать в утиль. Остаются юридические и экономические изыскания.
Этика ценности
Но прежде чем окончательно сдать в утиль нравственно моральные ценности, хотелось бы на прощанье их осмотреть. Тем более что скептически настроенный читатель наверняка уже успел подивиться, что в таком остром моральном вопросе, как выбор между Любовью и Деньгами, моральная острота упорно обходится стороной. На самом деле это неспроста. Ни мораль, ни нравственность не имеют к дилемме прямого отношения. Любовь и деньги принадлежат не разным моральным полюсам, а разным сферам жизни, в которых властвуют и свои моральные нормы: в обществе — этика денег, в личных отношениях — этика любви. Кроме того очень уж хотелось остаться в рамках темы. Но поскольку это всё одно не удалось, можно последний разок выйти за рамки и рассмотреть вкратце в какой степени моральные нормы могут быть использованы (или проигнорированы) при перевоспитании женщины.
Многие полагают, что нравственные принципы формируются в душе человека обществом и основываются на природных способностях к эмпатии, альтруизму и эгоизму. Разумеется это не так. И совесть, и этические предпочтения, и моральные ценности, есть врождённые человеческие качества, черты его характера, выработанные в человеке как биологической, так и социальной эволюциями. Как естественный стыд, а потом и стыд за содеянное падают на ребёнка прямо с потолка в переходном возрасте, так и нравственные принципы падают оттуда же чуть позже. Воспитание безусловно участвует в их формировании, но в реальности не столько формируя, сколько калеча, в чём мог убедиться на себе всякий, кого самый передовой в мире строй протаскивал сквозь горнило самой передовой в мире идеологии с целью сварганить из него самого передового в мире «нового» человека.
Эмпатия, или способность к сопереживанию, рождает лишь примитивную мораль, свойственную и высшим животным — не навредить. Хотя женщина обладает большей эмоциональной зоркостью, на этом уровне различий между полами не наблюдается, поскольку её поведение в большей мере определяется другими механизмами.
Ходячая мораль — это умение поставить себя на место другого, понять его мотивы и цели, представить как бы человек вёл себя на чужом месте. Отсюда вытекает «золотое» правило морали — «не делай так, как…» и все его вариации. На этом уровне уже наблюдается разница в поведении мужчин и женщин. Мужчины, как более социальные существа,
Следующий, высший уровень нравственности — совесть, способность к нравственной самооценке. Это не умение поставить себя на место другого. Напротив, это умение поставить другого человека на своё. Муки совести начинаются там, где человек задаётся вопросом: что обо мне подумают? Но поскольку мнение посторонних истинно нравственному человеку глубоко безразлично, в реальности вопрос подразумевает: что я подумаю, глядя на себя? А поскольку такое вообразить всякому здравомыслящему человеку просто не под силу, ещё реальнее вопрос звучит так: что бы я подумал, глядя на чужого человека, если бы он вёл себя так, как предполагаю вести себя я? Что и есть помещение на своё место кого-то ещё. При этом, рассматривая как бы себя как бы со стороны, человек руководствуется врождённой нравственной системой — своими вкусами, предпочтениями, приоритетами. То есть всем тем, что ему нравится в поведении других людей, что он от них ждёт, что он от них желает. Своего рода нравственный идеал. А угрызения совести — это конфликт между тем, что он хочет и тем, что он есть. Конфликт между идеалом и реальностью.
Человек в принципе не может соответствовать своему нравственному идеалу. Во-первых, так задумано природой, во-вторых, такова жизнь, а в-третьих, всем нам присущи некие качества характера, которые делают это невозможным. По этой причине их называют пороками. Идеал и пороки — суть коллективное и персональное, социум и индивид. И корень нравственной дилеммы мужчины — личный успех или успех другого. Поэтому реакцией мужчины на заданный себе мысленно вопрос всегда будут угрызения совести.
Врождённая совесть мужчины — основа его нравственных мук — возник вследствие кооперации, абсолютно необходимой для коллективного выживания. Это — мужская мораль, в идеале украшенная такими нравственными перлами, как бескорыстие, самопожертвование, чувство долга. Следуя за мужчиной, женщина гораздо меньше нуждалась в этой моральной роскоши. Ограниченная большей частью семейными делами, она оттачивала совсем другие качества — инстинкты женщины ориентированы на конкуренцию за мужчину и его ресурсы. Как среди своих товарок, где женщина способна на самую мелкую пакость, так и в обществе, где даже дружное порицание проституции и порнографии — не более чем та же инстинктивная борьба с конкурентками. Отношения с мужчинами тоже не предполагают кооперацию — какая кооперация с жертвой любовных чар? Или с классовыми противниками?
Поэтому в случае женщины укоры совести часто играют второстепенную роль. Во многих случаях реакцией женщины на сакраментальный вопрос будет лишь страх, что она поступила не как положено, что она уронила себя в глазах мужчины. Собственная ценность — моральное бремя женщины. Ценность требует внимания, заботы и сбережения; само её наличие порождает моральный релятивизм, привилегированность, осознание собственной значимости и особенности. Мужчина — расходный материал, атака и передний фронт, а женщина — сокровище, тыл и обоз. Её задача выжить и вырастить потомство. Поэтому в поведении женщины конформизм и эгоизм играет куда большую роль, а моральные принципы — куда меньшую. Например, женщина крайне редко стремится спасать тонущего, если только он не её ребёнок. И никому не придёт в голову её за это осуждать. Тем более не следует думать, что порок жадности, из-за которого женщина может предпочесть деньги любви, вызовет у неё муки совести. Муки совести в данном случае не вторичны, а десятеричны. В борьбе с дилеммой женщина подчиняется инстинктам — в конце концов, деньги есть самый прямой, хоть и примитивный, метод её оценки. А уж моралью точно ничего не измеришь. И тем более не добьёшься.