Деревенщина в Пекине 2
Шрифт:
— Не заводись, я тебе не враг. Я услышала. Взможно, захочу ещё вернуться к теме, но не сию секунду. Ты не против? Мне нужно будет подготовиться к этому разговору, если он заинтересует кое-кого, с кем я захочу тебя познакомить.
— Пробуй, — равнодушно пожимает плечами вьетнамка. — На закуску: очень немногие могут сделать всё так, чтобы не попасться и чтобы Китай принимал все партии круглый год без отказов. К тому же, из ста наших ветеринаров только трое имеют право выдавать заключение, признаваемое вами — это был мой последний намёк
В комнате повисает тишина, нарушаемая только тихим звоном чайных ложечек.
— Интересная ты девушка, — констатирую, максимально удерживаясь от эмоций.
— Я понимаю твой сарказм, но сейчас я не могу рассказывать все детали. Твои подруги спросили — я честно ответила, без меня выпал этап с оформлением документов. Поэтому меня разыскивают и мне названивают — на границе копятся партии товара с нашей стороны. Деньги в деле очень большие и они застряли.
— И кое-кто очень не хочет их терять… — тихо итожит Ли Джу.
— Конечно. Одна фура — двадцать тонн. Вкруговую по пятёрке за килограмм, сейчас беру среднюю цену по бирже — одна машина равно сто тысяч. Долларов. И это только инвойсная стоимость товара.
— Есть что-то ещё?
— Конечно. Стоимость документов — примерно четыре на каждую машину: транспортные расходы — от шести до десяти.
— И сколько таких машин въезжает в день? — Бай Лу подносит чашку к губам, но не пьёт, ожидая ответа. — Мне так, чисто ради собственного интереса. Двойного дна за вопросом нет.
— На пике, когда сезон, четыре-пять фур в день. А когда не сезон, то одна-две раз в два дня.
— И сколько по твоим подсчётам уже простаивает машин? — спрашиваю.
— Точно не скажу — ноутбук остался в отеле со всеми вещами. Но раз я здесь почти сутки, а сейчас сезон, думаю, фуры четыре уже застряло. Умножай на сто тысяч.
Ли Джу присвистывает, нарушая неписаные правила этикета. Бай Лу бросает на неё неодобрительный взгляд, но молчит, впечатлённая масштабами того, что услышала.
— Я вам всё рассказала, — До Тхи Чанг поднимается. — А ему, — взгляд в мою сторону, — уже на шею свесилась. Я понимаю, что парень он умный и классный, но всё же в общаге у него ресурсы не такие, как у китаянок, которые ездят на новых теслах и ауди.
— Откуда ты знаешь, какая у меня машина? — напрягается Ли Джу.
Вьетнамка молча подходит к окну и подзывает нас жестом. Дождавшись, когда подойдём, поясняет:
— Когда вы подъехали, я курила в окно. На зрение не жалуюсь.
Дружно таращимся вниз. Пожалуй, разглядеть действительно можно, если повезло со здоровьем по части окулиста.
Я про себя думаю, что для таких совпадений должна быть в наличии весьма интересная сумма навыков: захотеть курить именно тогда, когда… понятно. «Бдительность — наше оружие», странно видеть постулат в исполнении фемины модельной внешности.
Второй момент — отсутствие противопожарной системы именно в этой комнате. Мой предшественник действительно предавался
Как она поняла, что её сейчас не зальёт пеной? Хотя-я, я плохо представляю эту аппаратуру. Вообще не знаю, если совсем точно.
Глава 6
Только мы отводим взгляды от окна, как в коридоре раздаются тяжёлые шаги нескольких человек, которые подозрительно стихают возле моей двери.
Ли Джу стремительно шагает в тень, а Бай Лу переводит не читаемый взгляд на меня:
— Кого-то ждёшь?
— Нет.
В следующую секунду дверь с оглушительным грохотом слетает с петель и падает внутрь комнаты от удара снаружи. В проёме материализуются двое здоровенных парняг (что интересно, в дорогих костюмах).
Все мысли долой, оценка обстановки. Ли Джу уже успела спрятаться за длинной тяжёлой шторой и сейчас хлопает себя по карманам — видимо, в поисках гаджета. Бай Лу ставит чашку на стол и перемещается мне за спину.
— Тебе тоже лучше спрятаться, — тихо говорю вьетнамке, но та не двигается с места, пристально разглядывая внезапный гостей.
Первыми в комнату входят два лысых здоровяка с каменными лицами, оба скрещивают на груди руки — видимо, чтобы произвести впечатление. Да, первое впечатление подтверждается, их костюмы и туфли — очень недешево. Следом входит мужик лет под тридцать, может, чуть меньше. Он мажет глазами по комнате, оценивает обстановку, задерживается на мне и До Тхи Чанг, ей достаётся львиная доля его внимания. Потом, впрочем, визитёр снисходит:
— А я был приятно удивлён, когда узнал, что тебе и восемнадцати нет, — на его лице появляется снисходительная ухмылка.
— Вы кто такие?
— Главное не кто я, а зачем пришёл, — он расправляет манжеты дорогой рубашки. — Мы пришли с тобой поговорить. И только от тебя зависит, будет ли этот разговор вестись по-хорошему или же нет. Я слышал, несмотря на твои годы, парень ты умный. Надеюсь, примешь правильное решение, — он демонстративно переглядывается с группой поддержки, по виду напоминающей выходцев из того спортзала, где в молодости сутками зависал Шварценеггер.
— Чего они хотят? — шепчет До Тхи Чанг по-английски. — Если будет драка, можешь рассчитывать на меня.
Занятное предложение и между строк кое-что говорит. Обдумать потом.
— Пока всё под контролем, — тихо отвечаю. — Если что, по обстановке.
Бай Лу, видимо, закончила что-то там взвешивать, поскольку делает решительный шаг вперёд и оказывается возле моего плеча:
— Что вам нужно? — в её интонациях отчётливо звенит лёд.
— О, а у тебя неплохой вкус, — незнакомец кивает модели, которая сейчас в обтягивающем платье-футляре. — Слышал, ты помогаешь Ли Миньюэ. Об этом я и пришёл поговорить.