Деревенщина в Пекине 2
Шрифт:
В этот момент к нашему столику подходит хостес и протягивает микрофон. Чиновница берёт его в руки и, ничуть не смущаясь, объявляет на весь зал:
— Спасибо большое, именно мы петь сегодня не будем. Передаю эстафету следующему!
Не успевает хостес и рта открыть, как Хуан Цяньру хватает меня за руку и тянет в соседний сектор за стеклянной перегородкой, где можно спокойно продолжить разговор без шума:
— Я тебе по секрету скажу одну вещь. — она азартно блестит глазами. — Конечно, это не совсем моё дело, но у нас в центре госуслуг
— Какой компании? — пока не понимаю, как оно касается меня.
— «Чанъань». Если точнее, её дочернее предприятие «Аватр». Тебе о чём-нибудь говорит?
— Производитель автомобилей? Последнее время их развелось столько, что не запомнишь.
— В точку. Производитель автомобилей.
— Откуда знаешь? И к чему был логический посыл?
— Когда я выписываю служебный загранпаспорт, я всегда вижу справку с места работы по базе, включая должность. Тем более, производство не секретное. Так вот, восемнадцать человек, причём сразу из трёх отделов — ОКР, маркетинга и развития. Куда летала первая половина, мне неизвестно. Но вторая успела минимум дважды за полтора месяца смотаться в Сеул. Интересное наблюдение?
— Ничего себе у тебя память! — удивление изображать не приходится.
Хуан Цяньру загадочно улыбается и протягивает мне премиальный смартфон с открытой страницей контактов. Недоумённо всматриваюсь в абсолютно пустой список, пытаясь понять, в чём подвох:
— Тут что, пароль нужно ввести? Ты специально все контакты скрыла? — растерянно спрашиваю, возвращая гаджет. — В чём прикол?
— Пха-ха-ха, к чему такие сложности, когда всё гораздо проще. Список контактов пуст потому, что у меня ни один номер не забит в телефонную книгу.
— Логика по-прежнему ускользает, — констатирую через долгую секунду.
— Я помню все контакты наизусть, — снисходительная улыбка с той стороны стола. — Как-то раз мы с коллегами по пьянке поспорили, кто больше телефонов знает. У нас ведь все такие. Я в итоге записала пятьсот семьдесят три номера, потом плюнула и бросила. Все бросили — всем надоело.
Замираю, впечатлившись:
— Пожалуй, твоему будущему мужу в некоторых ситуациях стоит если и не прямо опасаться, то, во всяком случае, быть хотя бы осторожным.
— Ты даже не представляешь, насколько прав, — Хуан Цяньру стремительно мрачнеет.
Видимо, за ответом скрывается какая-то история. Вообще, чтоб китаянки в её возрасте, да с такой внешностью были свободны — редкость. Значит, скорее всего, в разводе.
С момента возвращения в Пекин мысли о деле пропавшего дяди Ли Миньюэ частенько посещают мою голову. Несмотря на то, что ситуация под контролем и третий секретарь посольства наверняка приложит все усилия для её разрешения, некоторые сомнения продолжают терзать меня. Единственный человек, способный дать дельный совет в этой ситуации — капитан Фэн Ин.
На каком-то этапе просто
— Слушаю.
— Здравствуйте, вас беспокоит Лян Вэй. Не найдётся времени пообщаться лично?
— Ты сейчас свободен? У меня намечается перерыв.
— Да. Куда подъехать?
— Шлю адрес.
Спустя пару мгновений вичат сообщает название сетевой кофейни. Покидаю офисный небоскрёб и направляюсь к ближайшей станции метро.
Войдя в кофейню, замечаю Фэн Ина у окна:
— Излагай суть, время — деньги.
— Недавно я ездил в Корею, чтобы помочь подруге в поисках её дяди, гражданина КНР. История вышла запутанная, не буду сейчас перегружать деталями. Главное: в итоге мы вышли на третьего секретаря посольства, которому я представился, в том числе, сославшись на ваше имя.
— Имя секретаря?
— Дэн Ичао.
Капитан достаёт из кармана самый обычный бумажный блокнот и записывает услышанное туда:
— Нет, мне это никак не навредит. Хорошо, что поставил в известность. Так что дальше? Чего конкретно от меня хочешь?
— У меня есть серьёзные опасения насчёт девушки, занимающей пост третьего секретаря. При всей её несомненной образованности, уме и компетентности, боюсь, ей может просто не хватить опыта. Весьма вероятно, что МИД Кореи просто передаст дело своим людям из прокуратуры, с которыми у них налажены связи. Логично предположить, что глава департамента не станет лично этим заниматься. Она просто дёрнет юристов, с кем училась, и переключит нашу на тех — а она может не выплыть.
— Почему как думаешь?
— Видел её лично же, — пожимаю плечами. — Она классная, но не для той страны.
— В подобных случаях обычно подключают проверенных людей, это так, — согласно кивает он. — Что конкретно в ней тебя смущает? Я пока не уловил. Поверь, аттестацией на те должности люди занимаются вполне компетентные — уровень ЦК. Чего ты боишься?
— Боюсь, что пол секретаря сыграет свою роль. Была бы она мужиком, я б слова не сказал, тем более, не теребил бы вас. Но в корейском шовинистическом социуме, думаю, вы сами понимаете, как относятся к женщинам. А уж если речь о нашей соотечественнице, то всё усложняется вдвойне.
— Хм.
— Вот и я поначалу не подумал, — признаюсь. — Вдобавок клюнул на экстерьер — фемина огого. Где-то банально распустил слюни. Несовместимость её пола с задачей до меня дошла только когда вернулся в Китай.
Взгляд капитана из отстранённого становится сосредоточенным.
— До меня только в Пекине дошло, что корейская министерская МИДовка не будет сама работать, — продолжаю. — Она сдаст контакты в Генеральную прокуратуру или ещё куда-нибудь. Да, они могут прекрасно отработать, но рулить этими контактами, выстраивать отношения, стимулировать их на результат будет наша девочка. Что есть заранее проигранная партия в трёх странах в мире — в Корее, Японии и Саудовской Аравии.