Деревенщина в Пекине 2
Шрифт:
— Я хороший сталевар и ящики сбивать умею. Если потребуется, пойду крестьянином и через полгода стану монополистом по той же клубнике, в конкретном районе точно. Я с руками не пропаду, начну от земли. Поэтому я могу позволить себе говорить то, что думаю. Я не боюсь оказаться рабочим у мартена — я умею это делать, в отличии от вас и того, кого вы сейчас вспоминали.
— Это вы говорите сейчас, но потом, как и он, охотно согласитесь выйти из бизнеса за определённую сумму, — язвительно замечает чиновник. — Никто не захочет потерять всё и остаться с пустым
— Боюсь, что он, как и вы, при всём моём уважении к нему, не выходил в поле в шесть утра и даже понятия не имеет, что такое норма сбора. Не сравнивайте меня с ним.
— Господин Ван, я же вам ещё предложение не озвучил, а вы уже всё в штыки приняли, — чуть сдаёт назад Го Шоцун. — Рано или поздно на вашем месте оказываются все, но они обычно хотя бы слушают, что мы им скажем. Давайте остынем, и обсудим всё спокойно, как цивилизованные люди.
— Мне не интересно, — равнодушно отвечает Ван Мин Тао. — Я не желаю вас слушать. Знаете, как говорят в одном интересном месте: Израиль с террористами переговоров не ведёт. Я строил свой бизнес с нуля, своими руками, и не позволю кому-то меня шантажировать и отнимать то, что принадлежит мне по праву.
— Странное сравнение. Разве я похож на террориста?
— Я понятия не имею, кто вы. Если желаете со мной о чём-то говорить, приезжайте ко мне официально и предъявите своё служебное удостоверение вместе с айди-картой. Или пришлите мне официальный вызов в ЦК, в прокуратуру. Там и поговорим.
— Ладно, не хотите по-хорошему, будет вам и в прокуратуру, и в пожарку, куда угодно! — угрожающе рычит Го Шоцун.
— Ваше святое право, — спокойно заключает Ван Мин Тао и вешает трубку.
Глава 23
(ссылка на продолжение — в конце главы)
Ван Мин Тао сидит в своем кабинете, затягиваясь сигарой и размышляя о возможных дальнейших действиях заинтересованных в его бизнесе чиновников. Он прекрасно понимает, что случай с Джеком Ма является показательным примером того, что может произойти и с ним самим. Вслед за приостановкой IPO неизбежно последует вызов в регулирующие органы, включая налоговую инспекцию и строительный комитет — тогда их главной задачей станет любой ценой найти серьёзные нарушения в деятельности компании.
Скорее всего, начнут с тщательной проверки финансовой отчетности, пытаясь обнаружить малейшие признаки обмана инвесторов.
Бизнесмен откидывается на спинку кресла и выпускает ещё одну струю дыма. Главная цель недоброжелателей — создать как можно больше негативного шума вокруг его детища. Хищение средств, несоблюдение норм пожарной безопасности или проблемы с канализацией в премиальном районе, угрожающие какому-нибудь важному объекту — всё это может стать поводом для громких обвинений, которые мгновенно разлетятся по всем новостным ресурсам.
Компания понесёт колоссальные репутационные потери, а само имя Ван Мин Тао будет поставлено
Ван Мин Тао тяжело вздыхает, прекрасно осознавая, что у подавляющего большинства людей имеются серьёзные проблемы с критическим мышлением. Основная масса населения слепо верит всему, чем их потчуют государственные источники информации. Безусловно, найдутся и те, кто сумеет разобраться в ситуации и составить собственное мнение, но вряд ли эти люди рискнут открыто его высказывать. В последнее время власть крайне нетерпимо относится к любым проявлениям инакомыслия, появилась даже тенденция отождествления конструктивной критики действий государства — и мало не экстремизма.
После череды надуманных обвинений ему неизбежно придётся оспаривать всю клевету и официальные решения в суде. Шансы выиграть процесс, безусловно, есть, и они довольно высоки, но на судебные тяжбы уйдет не менее пары лет. А при таких колоссальных оборотах, которые демонстрирует его бизнес, это равносильно банкротству из-за полной потери ликвидности. По сути, все действия его врагов будут направлены на то, чтобы принудить к «добровольной» передаче своего детища в руки государственных компаний.
Бизнесмен кладёт сигару в пепельницу и застывает в размышлениях, пытаясь заглянуть в будущее. Он прекрасно понимает: когда его могущественные противники осознают, что его не сломить столь незамысловатыми методами, они непременно начнут действовать иначе. В ход пойдут откровенные угрозы, причём, возможно, не только ему самому.
Ван Мин Тао берёт в руки смартфон и открывает контакт дочери. В голове тут же всплывает недавний разговор про особый банковский счёт, предназначенный на чёрный день. Хорошо, что он вовремя заблокировал карту и вновь пополнил её. Поразительно, он как будто предчувствовал.
Единственный вопрос, который сейчас тревожит бизнесмена — настали ли уже те тёмные времена, о которых он предупреждал дочь, или пока ещё нет? Пора исчезать со скоростью звука из страны или можно повременить?
С одной стороны, всё только начинается и непонятно, как будут развиваться события дальше. Но с другой стороны, он прекрасно знает, что когда за подобные дела берутся по-настоящему серьёзные люди, они стремятся прихлопнуть свою жертву максимально резко и неожиданно, не давая ей выйти из состояния шока и растерянности.
Не исключено, что уже завтра его могут взять под стражу, в зависимости от того, насколько сильно приглянулся кому-то его скромный по меркам страны бизнес. Нет, медлить нельзя, нужно действовать прямо сейчас, пока не стало слишком поздно.
Хмурый бизнесмен набирает номер дочери, которая уехала на вечеринку к одногруппнице. После нескольких гудков в трубке раздаётся весёлый девичий голос и громкая на фоне музыка:
— Да, пап?
— Ты когда будешь дома?
— Не знаю, может, с ночёвкой останусь. А что?