Деревня восьми могил
Шрифт:
Бабушки-близняшки, пройдя потайным ходом, вышли к месту, которое называется «Обезьянье кресло», и собрались осматривать труп. Вот тогда-то и произошло нечто страшное. «Самурай в доспехах» неожиданно начал двигаться, более того, направился в их сторону.
Конечно, я понимал, что труп ожить не может и все, что говорит Котакэ, – плод воспаленного воображения. Скорее всего, кто-то проник в пещеру, оказался в районе «Обезьяньего кресла», потом появление старух заставило его спрятаться позади «самурая в доспехах». А при тусклом
Пока ничего сверхъестественного в этом не было. Я по собственному опыту знал, что иногда в подземелье заходят люди. Но то, что кто-то вместе с покойником двинулся навстречу бабкам, конечно, более чем странно. А уж то, что этот человек силой поволок куда-то Коумэ, вообще никакому логичному объяснению не поддается.
Я стал спешно собираться.
– Бабушка! Все именно так и было? Действительно кто-то уволок Коумэ-сама?
– Конечно! Кто станет лгать в такой момент? У меня и сейчас в ушах крик бедной Коумэ: «Помогите!» Тацуя! Вопрос жизни и смерти! Скорее иди спасать Коумэ!
– Бабушка! А как примерно выглядел этот человек?
– Откуда мне знать это? Как только Будда приподнялся и хлопнул в ладоши, мы от страха уронили свечи, и стало совсем темно.
Котакэ-сама снова стала вопить, будто дитя малое, совершенно не сдерживаясь. На шум прибежала Харуё. С первого взгляда поняв, что произошло нечто из ряда вон выходящее, она побледнела:
– Ой, бабуля, Тацуя-сан! Что случилось?
– О-о, Харуё, о-о, милая девочка!..
Взглянув на Харуё, Котакэ-сама разрыдалась с новой силой.
Я вкратце ввел сестру в курс дела. И добавил:
– Так что, Харуё-сан, схожу к этому «Обезьяньему креслу». Одолжи, пожалуйста, бумажный фонарь, если найдется.
– Тацуя-сан, и я с тобой.
– Нет, сестра, оставайся тут. Ты еще не совсем выздоровела, надо беречь себя.
– Но ведь…
– Нет-нет, никуда ты не пойдешь. Разве можно оставить Котакэ-сама в таком состоянии? Позаботься о ней, пожалуйста. И неси скорее фонарь.
Без лишних слов Харуё пошла к себе и вскоре вернулась с зажженным фонарем.
– Тацуя-сан, не страшно одному?
– Не волнуйся. Постараюсь быстро вернуться.
Оставив перепуганных Харуё и Котакэ, я взял фонарь, пошел в кладовую к сундуку, открыл его и привычными движениями спустился в темноту.
Подземный ход уже стал для меня, так сказать, своим, заблудиться в нем я не мог. Я пролез под хорошо знакомую арку в скале, добрался до развилки и взял влево, направляясь к «Обезьяньему креслу».
Вот это место, совсем близко. Но стоп! Там кто-то есть! Я остановился и спрятал фонарь за спиной. Со стороны «Обезьяньего кресла» исходил тусклый свет.
Пот катился у меня со лба, горло пересохло, язык, казалось, прилип к нёбу.
На тот случай, если понадобится зажечь фонарь, я приготовил спички, а пока поспешно погасил его.
К
Стоит повернуть за угол, и откроется вид на площадку с «Обезьяньим креслом»; там и притащился загадочный незнакомец. По всей видимости, этот человек освещает фонарем как раз «Обезьянье кресло».
Прислонясь спиной к стене, бочком, как краб, я пополз к молельне. Когда ползти оставалось совсем немного, я невольно вскрикнул от изумления:
– Нотт-тян!
– Ой!
Норико тут, в такое время! Она в растерянности повернулась в мою сторону и высоко подняла фонарь, чтобы осветить большее пространство тоннеля.
– Тацуя! Это ведь ты, Тацуя! Ты где?
Я подбежал к Норико и крепко сжал ее плечи. Необъяснимое теплое чувство захлестнуло меня.
– Нотт-тян! Ты… Зачем ты пришла сюда?
Норико ласково прильнула к моей груди:
– Я ждала тебя. Надеялась, что ты придешь сюда. Я приходила сюда и прошлой ночью, и позапрошлой. Мы ведь так давно не виделись!
О боги! Ради встречи со мной, вдохновляемая эфемерной надеждой, она не страшится ни тьмы, ни бездонных пещер, ни других опасностей! Какая же она трогательная! Меня затопила теплая волна.
– Действительно давно. Прости! Я был весь в заботах и не имел возможности выбраться сюда.
– Да что ты! Какие могут быть извинения! Харуё так тяжело болела, а тут еще я со своими приставаниями. Мне надо извиняться. Ах, я так счастлива, что удалось встретиться!
Я нежно обнял Норико, крепко прижал к себе. Она с нескрываемой радостью принимала мои ласки. Сердца наши забились в унисон; мы будто стали одним целым.
Я долго нежно гладил ее мягкие волосы, но наконец вспомнил, что не время сейчас предаваться ласкам, и тихонько убрал руки с ее плеч.
– Нотт-тян! – позвал я.
– Да, любимый!
– Ты когда пришла? За это время ничего необычного не произошло?
Мой вопрос застал Норико врасплох. Она робко взглянула на меня:
– Да… Да, Тацуя. Произошло… Когда я дошла до развилки, услышала жалобные крики. Испугалась и осталась стоять на месте. И тут кто-то быстро-быстро прополз мимо меня. Маленького росточка, вроде как обезьянка…
Наверняка то была Котакэ-сама. Затаив дыхание, я спросил:
– И что же ты сделала?
– Ничего. Так и стояла, не двигаясь. Опять где-то крикнули – раза два или три. Вроде бы звали на помощь. Я, хоть и была перепугана, пошла искать, откуда раздавались крики…
Я был потрясен мужеством Норико.
– Крики о помощи слышались и потом?
– Да. Я шла на крики, но они постоянно удалялись. А потом их и вовсе не стало слышно. Наверное, кричавшую женщину уволокли далеко в глубь пещеры.