Дерево сада
Шрифт:
Мы работаем с ним над диссертацией. Шалва Александрович ставит жёсткие сроки: через год – защита. Говорю: не успею – Сад, и семья, и много ещё чего. Но Учитель твёрд: «Всё успеешь. Ничего не бросай».Пришлось вырабатывать многие качества: собранность, дисциплинированность,огненность. Именно напряжение заставляет меня всему научиться и всё успеть. В этом – самая суть Учителя: он всегда устремляет к подвигу, к радостному преодолению трудностей. Учитель всегда предлагает трудную творческую задачу, требующую напряжения всех сил. И укрепляет своей верой: «Ты – всё можешь. Дерзай!»
Шалва Александрович прилетает
Так было и потом. Всегда, когда нам нужно, – Шалва Александрович помогает. «Скорый на помощь» – это о Шалве Александровиче. Он пишет предисловия к нашим книжкам, отзывы о работе Сада. Никогда не отказывается встретиться. Когда ни позвонишь ему – он всегда рад и отвечает внимательно и подробно. Такое ощущение, будто он сидит у телефона и ждёт: когда же я ему позвоню. Причём, так он обращается со всеми. Я проверял.
Мои ребята заканчивают школу. Я советуюсь с Шалвой Александровичем – что дальше. Он пишет письмо ребятам:
Дорогие ребята – и младшие и старшие!
Солнечный Сад цветёт, и его благоухание мы обнаруживаемдалеко за пределами Калининграда. Ваш учитель Игорь Киршин рассказал о вашем творчестве участникам Международных Педагогических чтений, и мы были рады вашим успехам. Теперь вам надо решать – как будете жить дальше? Ясно одно – никто в одиночку не в силах развить в себе свои способности. Каждый человек – путь для другого, и наши пути тоже лежат через сердца других. Как сохранить и преумножить ваше творческое сотрудничество? Полагаю, вы со всей серьёзностью обсудите этот вопрос и найдёте достойную форму будущей жизни. Говорю об этом особенно тем, кто заканчивает первый этап своего образования.
Желаю каждому из вас обрести свой истинный путь, свой смысл жизни.
С любовью к вам —
Шалва Амонашвили.
Какая бережность в обращении с детскими душами! Какое ненавязчивое желание добра и сотворчества. Какая наполненность добрым сердцем.
Вот ещё история про Учителя. Летом я жил в Бушети, в усадьбе Шалвы Александровича.
Однажды Шалва Александрович мне говорит: «Завтра поедем в Лило!» Лило – это гигантский крытый рынок. Я вообразил, что нужна моя помощь, как грузчика. И срадостью согласился.
По дороге в Лило мы заехали за Нателой и Макой, сестрой и племянницейШалвы Александровича.
И вот мы в Лило. Идём по бесчисленным улочкам, заваленным самыми разными товарами. Есть всё и на любой вкус. Ищем для Шалвы Александровича новый пиджак. И вдруг он мне говорит на ухо: «Выбери себе самый красивый костюм. Я хочу, чтобы ты был красивый, когда выступаешь». Я попробовал отговориться, но Шалва Александрович прервал меня: «Это надо сделать. Я прошу тебя». Мне ничего не оставалось делать, как начать примерять костюмы. Беда в том, что я ничего в костюмах не смыслю. Но для того и были взяты Мака с Нателой. Они заставили меня перемерить половину рынка. Придирчиво оглядывали, качали головой. Я уже страшно устал от переодеваний. Но они были неумолимы: «Померяй ещё вот это». Я мерил. И наконец: «Да! Это пойдёт!» Костюм купили. Оказалось, к нему надо ещё рубашку, галстук и ремень – и чтобы всё гармонировало. Перемерили ещё
Я пробовал вернуть Шалве Александровичу деньги. Но он категорически отказался. Зачем он это сделал? Я знаю, как Шалва Александрович относится к одежде учителей. Он считает, что учитель должен хорошо одеваться. Не шикарно, но красиво. И ему видимо не нравилось, как я одет. Но он меня не стал ругать, просто решил помочь, раз у меня не получается.
Так бы и мне к людям относиться. Не сердиться, когда кто-то делает не ладно, а помочь.
Шалва Александрович относится ко всем нам как папа – с огромной любовью, с полной верой и бесконечным терпением. Мы все делаем ошибки, ноникогда не видели его осуждающим. Он видит только свет. И это помогает идти вперёд.
Главное в нём – не то, что он говорит, а то, что онделает.
Ещё он поражает своей простотой. С ним можно посмеяться, не согласиться, размышлять вслух. Он никогда не обижается.
Всё чего я достиг – пришло через подражание ему.Конечно, я делаю всё по-своему. Формы разные, но дух один.
Учитель играет главную роль в жизни человека. Нооткуда возьмётся Учитель?
Шалва Александрович говорит: «Ищите Учителя!»И сам учится больше всех.
Ствол
Выздоровление
Январь был морозный. Яркий солнечный свет сиял, умноженный алмазно блистающими снегами. Между сугробами залегли тени удивительного, чисто синего цвета.
В доме тихо, покойно, никого нет. Я – мальчик пяти лет, лежу в кровати. Я болен, только проснулся. Спал долго, всласть, – и вот – тот самый переломный момент в болезни, когда чувствуешь, что пошло на поправку.
Всё вчерашнее улетучилось бесследно. Я не мог бы ничего вспомнить, даже если бы захотел. Но я и не хочу. Мне такхорошо лежать и просто смотреть в окно на искрящееся счастливое чудо зимнего дня.
В теле слабость, но всё воспринимается как-то особенно остро и ярко. И этот родной двор, засыпанный свежим снежком. И полная,до звона, тишина в комнате с солнечными полосками на полу.
Я пригрелся и лежу не шевелясь, боюсь вспугнуть ощущение блаженства. В душе моей ясный, прозрачный покой. Мыслей почти нет, они медленны и неважны. Зато чувства свободны и легки, как облака в небесной выси.
Смотрю, и всё мне мило вокруг: привычный старый шкаф с детскими книжками, тёплый щелястый пол и весь этот огромный зимний мир за окном, залитый сплошь солнечным светом.
Ощущение доброты мира, его ласка наполняют меня и я начинаю тихонько петь. Это даже не песня, а такая форма дыхания, совершенно сливающаяся с радостью морозного зимнего дня. В этой еле слышной мелодии – тихий восторг, красно-синейсиничкойпоющий в моей груди.
Так я запомнил навсегда – тихо, ясно, светло. Яркий, милый солнечный свет. Жизнь прекрасна, она любит меня и никогда не заставит страдать…
\\\* * *
В детстве я замирал восхищённо, ненасытно разглядывая мир. Я возвращался из школы, рассматривал травинки, иней, ивовые кусты с остатками жёлтых листьев. Всё казалось таким волшебным и красивым. Даже совсем не красивые вещи – чёрные, трухлявые доски старого сарая казались удивительными. Я разглядывал их подолгу.