Деревья-музыканты

Алексис Жак Стефен

— Далеко еще? — спросил он с беспокойством.

— Нет, сейчас приедете!.. — ответил проводник.

Однако конца пути не было видно. Минуты следовали друг за другом, словно зерна четок, перебираемые проворной рукой. Путники с трудом продвигались среди стеблей маиса, защищая лицо от жестких листьев. Старик все шел и шел извилистой тропой. Но тут, как бы в утешение Карлу, началась музыка ящериц. Сладостная многоголосая мелодия, похожая на нежный звон жемчуга, падающего в хрустальную чашу гулкой ночи, тихо баюкала его. В зарослях маиса, верно, таилось множество крошечных зеленых, коричневых или синих ящериц, и они без умолку музицировали в густой листве. Этот неземной оркестр

исполнял чудесную кантилену, и, слушая ее, Карл чувствовал, что полностью отрешается от себя и вкушает райское блаженство. Его околдовали чары этих маленьких животных, он позабыл обо всем и сам казался себе бесплотным духом. Музыка всецело завладела им, тело растворилось в звуках и стало само лишь певучим стройным адажио. В природе встречаются непонятные чудеса, более пленительные, чем древнейшие мечты человечества! Разве можно сравнить мотеты итальянских певцов XIV века, славивших «celestial lume» воинства господня, с этой первобытной красочной полифонией, наполнявшей теплый вечер чувственной неосознанной радостью животного мира.

Путники прибыли наконец на место. Карл разглядел в темноте ограду и за ней несколько сбившихся в кучу хижин. Он спрыгнул с седла и привязал лошадь к тыквенному дереву.

— Входите! — сказал ему проводник.

Карл вошел. Старик провел его через две комнаты, открыл какую-то дверь и пропустил гостя вперед. Карл переступил порог. Дверь за ним захлопнулась, он очутился один. Да, его заперли в квадратной комнате, где стоял лишь стол, кресло-качалка и складной стул. Стены и потолок были сплошь затянуты белой материей. По карнизу протянулась гирлянда цветущих ветвей «мексиканской красавицы». Помещение освещалось керосиновой лампой, висевшей на гвозде. Страх закрался в душу Карла. Куда он попал? Он крикнул: «Есть тут кто-нибудь?» Никакого ответа. Глубокая тишина. Он принялся стучать в стену — напрасно. Он и в самом деле оказался в тюрьме. Тогда он опустился на стул, чтобы поразмыслить. Действительно ли брат ждет его в этом доме? Кому вздумалось похищать никому неведомого Карла Осмена? И с какой целью?

Он встал, обошел вокруг комнаты, ощупал стены, но не обнаружил двери, через которую его впустили. Дрожа от волнения, он вновь принялся шарить под драпировками. Затем опять сел. В голове у него проносились самые сумасбродные мысли. Черт возьми! Надо держать себя в руках и обдумать все возможности спасения. Мать была права, говоря, что напрасно он разъезжает безоружным в любой час дня и ночи. Но полно, к чему отчаиваться и сожалеть о своей злополучной неосторожности?.. Прошло не меньше четверти часа. Карлу хотелось стучать кулаками в стену. Да разве удастся пробить ее? Он сдержался. Он все еще осматривал комнату, когда вдруг послышался слабый шорох. Ему показалось, что кто-то вошел, и он мгновенно обернулся.

Перед ним стояла цветущая, хотя и немолодая, женщина, одетая во все белое, с белым покрывалом и венком «мексиканских красавиц» на голове. Ноги ее были босы, она держалась очень прямо и улыбалась. Право, он никогда не видел этой женщины. У нее были приятные черты, нос широкий и круглый, а выражение лица говорило о спокойной силе. В сущности, она не улыбалась, но глаза ее излучали такой таинственный, загадочный свет, что лицо казалось улыбающимся. И эти лучистые глаза неотступно смотрели на Карла. Он вздрогнул. Откуда она появилась? По всей вероятности, воспользовалась тем, что он отвернулся к стене.

— Садитесь, сын мой, садитесь... не бойтесь...

Она села в кресло и стала качаться в нем, пристально глядя на Карла.

— Где Эдгар? Что с ним?.. Скажите, где он?

— Не сердитесь, сын мой, не бойтесь... Потерпите!..

Она

не спускала с него глаз. Вот теперь она действительно улыбалась... Глаза ее, окруженные мелкими морщинками, смотрели как будто ласково и вместе с тем взгляд пронизывал собеседника. Веки то медленно поднимались, то опускались.

Карл выпрямился.

— Что означает эта комедия?.. Где Эдгар? Здесь? Да или нет? Если он здесь, я хочу немедленно его видеть; если нет, сию же минуту выпустите меня!

Женщина спокойно приложила палец к губам и улыбнулась. Она по-прежнему держала его под властью своего взгляда... Что это? Ошибиться невозможно: чей-то голос напевал на улице. Он приближался... Карл прислушался. Голос показался ему знакомым. Ах, вот оно что, — это голос Пренсьез, молоденькой крестьянки — его недавнего увлечения!

Мимолетная прихоть, не больше! Значит, эту мелодраму разыгрывают из-за беременности Пренсьез. Его приключение приобрело наконец какой-то смысл. Но к чему клонят эти люди?.. Голос запел совсем близко:

Скажите, скажите, разве можно обидеть меня? Моя мать жрица, мой отец великий жрец, разве можно обидеть меня?

Карл вскочил на ноги. Тогда женщина проговорила решительным тоном:

— Садитесь, сын мой!.. Не надо сердиться, это ни к чему не приведет. Сегодня вы женитесь!.. Вот и все! Ничего дурного с вами не случится...

— Что за глупости?! Я приехал, чтобы встретиться с братом, лейтенантом Эдгаром... Ваш номер не пройдет! Если брата здесь нет, вам придется меня отпустить!

В этой почти пустой комнате нет ни одного предмета, которым можно было бы вооружиться. Придется хитрить и, воспользовавшись первой возможностью, спастись бегством. В воздухе разливался слабый запах «мексиканских красавиц». Песня умолкла... Так, значит, его заманили в западню, чтобы соединить брачными узами с Пренсьез!.. По какому же обряду собираются их венчать?.. Женщина спокойно раскачивалась в кресле и, не мигая, смотрела на своего пленника.

— Сударыня, прошу вас!.. Должен вас предупредить, что в городе известно, в какую сторону я поехал!.. Меня разыщут!.. Советую отпустить меня подобру-поздорову!..

Она приложила палец к губам и прошептала:

— Тсс!

Угрозы, по-видимому, нисколько не испугали ее. Карл чувствовал, что поддается влиянию этой женщины. Голова его была точно стянута металлическим обручем. Кровь стучала в висках... Вся эта сцена действовала ему на нервы... Женщина должна указать ему выход из комнаты. А для Пренсьез он постарается что-нибудь сделать, но прежде надо выбраться отсюда! Только бы его тюремщица не закричала… Полная тишина — необходимое условие бегства.

Опершись о стол, Карл старался отвести глаза от преследующего его взгляда. Как ни в чем не бывало, он осматривал эту странную комнату. Где же здесь дверь? Действовать следует осторожно и все же не мешкать... А вдруг снаружи видно, что делается в комнате? Тут он вскочил с места. Проворно схватил складной стул и, зажав голову женщины между спинкой и сиденьем, с силой сдавил ее.

— Выведи меня отсюда, сейчас же, или я размозжу тебе голову!..

Женщина до того оторопела, что даже не вскрикнула. Карл сдавил ей голову так, что кости затрещали. Она встала — глаза у нее вылезали из орбит — подошла к стене, приподняла драпировку и отодвинула ногой задвижку, находившуюся у самого пола. Открылся невидимый до сих пор выход. Карл стискивал ей голову все сильнее. Они прошли через вторую комнату, затем через третью...