Дерни смерть за саван
Шрифт:
Грохот, произведенный карабином бородатого разбойника, оглушил Аниту. Все звуки как будто отрезало, она решила, что наступила смерть, что было бы вполне логично вследствие выстрела, сделанного в упор. Пошатнулась, собралась упасть, ибо мертвым стоять на ногах не положено, однако поймала себя на мысли, что не испытывает боли в том месте, куда следовало бы угодить пуле. Пошарила на груди. Крови нет, кофта и рубашка целы.
– Считай, что это последнее предупреждение, – донесся до нее прорвавший завесу тишины голос патлатого. – Если
Едва он произнес эту тираду, как последовал еще один выстрел – теперь он грянул позади Аниты. Она съежилась, как сделал бы всякий смертный, очутившийся меж двух огней. Но через миг из-за ее спины раздался выкрик:
– Эй, ты! Оставь ее в покое!
Язык был испанский, с легким баскским акцентом. Анита хотела обернуться, но этого не понадобилось. В поле ее зрения выехал на тонконогом жеребце бравый молодец, облаченный в белые брюки и белую полотняную сорочку с блестящими серебряными пуговицами. Ухарь! – и февральская прохлада ему нипочем… На фоне снежной белизны ярким пятном выделялось красное кашне. Вооружение молодца состояло из висящего на поясе кинжала в кожаном чехле и револьвера нестандартной конструкции – с горизонтальным диском на месте барабана. Тыльную сторону руки, сжимавшей оружие, украшала pintados – татуировка хризантемы.
– Ты кто такой? – окрысился бородач.
– А ты кто такой? – в тон ему ответил смельчак.
Анита, видя, что у нее появился заступник, почувствовала себя увереннее. Она ожидала, что сейчас между бородачом и лихим красно-белым кавалеристом завяжется перепалка (возможно, не только словесная), но бородач, что-то прикинув в уме, круто развернул своего коня, гикнул, поднял тучу пыли и скрылся из глаз.
Красно-белый повел себя как настоящий идальго – не стал стрелять и улюлюкать вслед струсившему противнику, а подъехал к Аните и в учтивом поклоне свесился со своего жеребца.
– Вы целы, сеньора? – осведомился он. – Этот висельник не причинил вам вреда?
– Не успел, – ответила Анита. – Могу я узнать ваше имя?
– Дон Рамон Мигель Ольмос к вашим услугам. Если не секрет, что он от вас хотел?
– Сама не знаю.
– Не думал, что в окрестностях дворца испанских монархов можно встретить таких типов… Позвольте вас проводить?
– Я живу недалеко, – замялась Анита. – Но если вы настаиваете…
Он без лишних уговоров взял ее за руку, поднял, как перышко, над землей и усадил на круп жеребца перед собой. Зажатая между жарким телом незнакомого мужчины и не менее жаркой шеей лошади, Анита испытывала неловкость, но еще меньше ей хотелось снова встретиться с лохматым гайдамаком.
Дон Рамон Мигель Ольмос пустил жеребца мелкой рысью и за те несколько минут, что длилась поездка, сообщил Аните основные сведения о своей персоне. Он из Наварры, отпрыск разорившегося дворянского рода. Получил в наследство от отца коня и немного денег и, по примеру д'Артаньяна, отправился искать счастья в столице. Помыкался там с месяц, никому не пригодился, и далее ветер удачи понес его на юг, в сторону Малаги, откуда открывались маршруты как в Америку, так и в Африку
– Ваше появление оказалось весьма своевременным, – признала Анита. – Я вам очень благодарна.
– Не нужно благодарностей, сеньора! – воскликнул Ольмос, который был младше своей спутницы минимум лет на восемь и обладал всею пылкостью влюбчивого юноши. – Это я должен быть признателен небесам за то, что они надоумили меня заехать в Аранхуэс.
Стоп, приструнила себя Анита. Полюбезничали, и будет. Играть сердцем первого попавшегося мальчика в ее планы не входило. И так забот полон рот.
Она попросила дона Рамона остановить жеребца, проскользнула под мускулистым предплечьем своего кавалера и спрыгнула на землю.
– Куда вы? – растерялся он. – Я вас обидел?
В изысканных выражениях она объяснила ему, что является замужней дамой и при всем почтении, которого заслуживает благородный рыцарь, ей бы не хотелось компрометировать себя, находясь непозволительно долго в его компании.
Ее провожатый моментально скис.
– У вас есть муж? Хотя чему я удивляюсь… Но это ровным счетом ничего не значит!
Упрямый! И совсем еще мальчишка… «Дон Рамон»! Молоко на губах не обсохло, за душой ни полушки, а туда же – метит в особы высокого полета.
– Да, у меня есть муж, – Анита подпустила в голос суровости. – Я ценю то, что вы сегодня для меня сделали, но если вам не угодно искать ссоры, извольте уважать мое мнение.
Произнеся это, она повернулась и с гордо вскинутой головой пошла прочь.
– Тогда прощайте! – услышала сзади восклицание, в котором звучала почти детская обида. – Мы больше не увидимся.
Заключительная фраза была заглушена топотом копыт. Анита не оглянулась и не сбавила шага. В ней зрела убежденность, что это не последняя ее встреча с доном Рамоном Мигелем Ольмосом.
Случай с коварным лиходеем и доблестным спасителем вверг ее в некоторое смятение. Причем думы вертелись большей частью вокруг лиходея. Откуда он ее знает? И отчего с такой настойчивостью велит убираться из Аранжуэца? Ведь она здесь меньше суток и никому не успела перейти дорогу.
Есть, правда, еще одно объяснение, и оно видится куда более вероятным.
Анита готовилась поточнее сформулировать пришедшую на ум идею, как вдруг ее глазам предстала прямо-таки сцена из приключенческого романа. Во дворе дома, спиной к ней, стояла особа женского пола и целилась из древнего, покрытого тусклой бронзой пистолета в ошалевшего Алекса. Пистолет дернулся, но выстрела не последовало. Анита пинком распахнула калитку и налетела на незнакомку, словно орлица, защищающая свое гнездо.
От сильного толчка несостоявшаяся убийца качнулась и кулем упала на дорожку, зарывшись носом в гравий. Выпавший пистолет отлетел к ногам Максимова. Анита в воинственном порыве насела на нее, схватила за волосы. Женщина взвизгнула, и в этом вопле Аните послышалось что-то знакомое. Она мигом вскочила и перевернула противницу лицом вверх.