Держи меня крепче
Шрифт:
Поиски мои увенчались успехом. Правда, в доме таковой не был предусмотрен, зато в дальнем углу сиротливо источала запахи зоны экологической катастрофы малюсенькая пристройка в виде четырехстенной деревянной прямоугольной коробки. На дверце очень удачно была проделана дырка на уровне глаз в форме сердечка. Я прямо почувствовала себя у бабушки в гостях. Хотя что за чушь я несу? Даже у бабули санузел дома…
Впрочем, посетить сие благое место я не могла в виду того, что дверь оказалась заколоченной. К тому моменту, когда дядя чуть дважды не откочевряжил себе палец гвоздодером, а затем папа, как истинный ариец, проделал новую дыру уже совсем на другом уровне
– Родители, вы раздербанили наш туалет, – констатировала факт Соня.
– Да ничего мы не… как ты сказала? – начал отнекиваться Максим.
– Не важно, папань. А мы тут надолго? А то у меня мочевой пузырь не резиновый…
– Сходи в кустики, – посоветовал мой папа.
– Дядя Род, не будь… – Сонька чуть не сказала в рифму «урод», но остановила себя. Дядю она всегда уважала, хотя и он частенько, под стать своему брату, впадал в детство. – Корочу, дядя. Какие нафиг кустики? Это вам, мужикам, легко. К стеночке отвернулся и все тип-топ.
– А вам что плохо? Вон за дом присядь, там заросли глухие. Никто не увидит, – нашелся мой папандр, помахивая своей панамкой. Он был одет по пляжному. Белые дизайнерские шорты, легкая облегающая майка, шлепки на босу ногу, думаю, тетя Глаша из-за него около своей изгороди терлась, словно в нервном тике подергивая своими утопающими в густых бровях глазами.
– Точно! Дядь, в точку. Там как раз уж в попу может вгрызться, будет отличный кадр, – пробормотал себе под нос Сеня.
– А я горшок видел под кроватью в зале. Фарфоровый, – голосом первоклассного соблазнителя-искусителя сообщил Стас.
– У нас семья шизиков, – повертев пальцем у виска, сделала вывод Соня.
– Дочь, не будь букой, – положил ей на плечо свою руку Максим. – Что естественно, то не безобразно. Но, – тут его тон сделался грозным, – гадить на участке не разрешаю!
– Пап, ты вообще за кого меня держишь? – возопила Сонька, сбрасывая его руку.
– Эй, эй, – постаралась я привлечь общее внимание, отвлекая всех от ссоры, – а как мы спать будем? По-моему, в этом доме вообще находиться невозможно. Прости, дядя Макс.
– Ну да, немного невозможно… – согласился он. – Но это можно исправить! Тем более до ночи еще столько времени!
– А может, мы до ночи домой доберемся? – кинула на него жалостливый взгляд Соня. Все поддержали.
– А может, не будем ныть и радостно примемся за работу? – со счастливой миной на лице предложил наперекор всем Макс.
Чувствуется, ему здесь нравится. Даже несмотря на то, что здесь так ужасно и совершенно никаких условий для житья. Говоря, что дядя купил дачу, разумеется, он поселил в наших головах картину умиротворенного милого двухэтажного домика на берегу лесного озера. Да и сам он, безусловно, думал, что купил нечто из этой серии. Двухэтажный мог варьироваться и до одноэтажного, а лесное озеро – до речки. Но. Но не в таких же масштабах!
Придя к обеду, в конце концов, к консенсусу, мы разделили между собой обязанности. Мужчинам полагалось вырыть что-то типа погреба для еды. А девушкам вычистить дом, чтобы он стал пригоден для житья. Так что, истребив некоторое количество еды, часам к двум дня мы приступили к работе.
Правда, вначале Сонька вновь подняла небольшой бунт.
– Раз вы говорите, что дом должны убирать девочки, пусть девочка и убирает, – сказала она, вздернув носик и некультурно ткнув в меня указательным пальцем.
– А ты у нас не девочка что ли, а мужик? – глумливо изумился Максим, а папочка хмыкнул.
– Я – женщина, – вымолвила с достоинством
– Что?! – первым отмер ее родной папаша. – Ты что сказала?
– Оу, сестренка, какие откровения, – одновременно с ним вульгарно хохотнул Стасик, пряча за собой Сеню с камерой.
Соня под напором взглядов стушевалась:
– Я типа пошутила… – нашлась она. – Чтобы разрядить атмосферу. А то вы чёт такие кислые, – сказала она, хотя сама первое среди нас заняла бы при сравнении мордашек в конкурсе «Угадайте, кто съел ведро лаймов».
– Пошутила? – переспросил Макс, немного подумал и расслабился – такой вариант ему нравился гораздо больше, чем если бы пришлось читать деточке лекцию о безопасных половых актах и прочих штучках. – Смешно. Ха-ха. Ну, раз теперь всем весело, приступим к работе, – бодро закончил он.
Все разбрелись по точкам своих трудовых мест, а ушлая сестренка перехватив юного любителя съемки стереть последнюю запись или «я тебя так твою камеру раздолбаю, что обратно не соберешь, а обломки в зад запихаю, так что сидеть больше не сможешь. Никогда!« Братишка тут же исполнил то, о чем его так вежливо попросили. А вот мне бы он так не сделал. Пришлось бы покупать эти действия, на вроде того, как Шер ему камеру покупал, дабы мелкий рассказал ночную водевиль, прислучившуюся с нами. Фу, опять я его вспомнила. Везде пролезает в мои мысли. Даже теперь, когда я так далеко спряталась.
Охая, ругаясь, костеря огород вместе со всеми его постройками по чем свет стоит, мой папа схватился за лопату. А дядя со Стасом ему помогали. Первый, прежде всего, советами, а второй работал в качестве личного опахала, размахивая найденной им плоской широкой дощечкой.
Мы же с Сонькой стали осматривать вверенную нам вотчину. Результаты осмотра ужасали. Невысокий одноэтажный дом был весь в паутине. Прихожая, начинающаяся сразу после летней веранды, где сиротливо раскачивался стул-качалка, включала один треснутый стол, две деревянные табуретки и длинную лавку. Широкое окно было занавешено изъеденными временем занавесками. Далее из прихожей можно было попасть в так называемый зал. Лоскутные половицы, скрипящие под ногами, полные трупиков мух, пчел, комаров и ос подоконники, одинокий огарок свечки в углу, две железные кровати с протухшими и зловонными матрасами. Была еще одна комната. Там атмосфера была не лучше, даже если не хуже. Здесь тоже было две кровати, а еще из щели в полу, наслаждаясь падающим из окна светом солнца, произрастало молодое деревце. Из прихожей можно было также попасть на чердак. Он своим не радовал: пыльный, захламленный, темный, ко всему прочему в дальнем углу было осиное гнездо.
В общем, объем работы был немалый, так что мы с Соней потащились на речку за водой. Вообще-то, она работать отказывалась, но сказала, что ведро воды, так уж и быть, приволочет, чтобы я потом не говорила, что она ничего не делала. Ее и так раздражало, что ее одежда изрядно попачкалась, пока она осмотр дома делала. Что я могу сказать? Нечего было наряжаться, как на свидание. Тем более кто бы за ней на даче следил? Тоже мне, звезда.
Я, ухмыляясь, сама-то я была одета в спортивные штаны и серую футболку, шла, размахивая ведром, пока еще и не подозревая, что оно дырявое, а Соня свое ведро чуть ли не на голову себе нахлобучила, видите ли, голову печет. Как неожиданно раздалось успевшее мне надоесть за последнюю неделю «Never Say Never». Я по привычке начала шарить по карманам, когда мелодия вдруг оборвалась, и я услышала радостное сонькино: