Держи меня крепче
Шрифт:
– Завтра? Надо сегодня. Сейчас!
– Но ночью коней не продают…
– Точно… Придется ждать до завтра… – Соня расстроилась, но через секунду ее лицо озарилось: – А давай поедем на Ипподром, и будем ждать там утра, чтобы первыми коняшку купить…
– Ты считаешь это хорошей идеей?
Сонька счастливо закивала.
Но том они и распрощались с Лизой, которая изначально, еще в начале вечера, имела некоторые виды на Оливера, но после того, как имела честь созерцать кидаемые им на Сонечку взгляды, после того, как поговорила с ним, после того, как услышала, как он со своей принцесской разговаривает, она поняла, что этот парень попал.
А Олли, вызвав новое такси, отправился вместе с Соней на дежурство к Ипподрому.
Салон заливала приятная мелодия ночного радио, немного ухабистая дорога не давала разогнаться как следует, поэтому машина «плыла» по ночному городу, укачивая охмелевшую девушку. Постепенно ее глаза закрылись, а голова очутилась на крепком плече сидящего рядом принца. Ее принца…
Первой мыслью было отвезти ее домой. Но он прекрасно знал, что ее родители, если увидят, в каком виде Оливер привел домой свою девушку, убьют его совместно, а труп закопают на детской площадке, припорошив песочком. Судьбы несчастного неопознанного трупа ему не хотелось, но и везти девушку к себе домой представлялось невозможным. Если дядя все воспримет, как творящееся в порядке вещей, то тетя Фрося придушит их обоих. Или заморозит взглядом. Снова встреча с патологоанатомами. Снова не вариант. Можно, конечно, еще и снять номер в отеле, но опять-таки, с утра его укокошат. Ведь Соня девушка буйная, а ее реакцию на совместную ночёвку в одном номере сложно предугадать. Остается одно, созвониться с Лизой и попросить ее доставить тельце подруги домой. Ее-то родители точно не поколотят.
Фатум или злой рок? Я мысленно положила оба понятия на ладони и попыталась прикинуть, какое все же перевешивает? Но они оба как-то чересчур подозрительно висли на одной высоте, а белая стрелка, находящаяся посередине химических весов (ну да, оба понятия плохие, а все плохое для меня так или иначе связано с химией, я же ее ненавижу, она видимо, меня тоже, так что преследует… ух, я же так скоро спараноюсь), была неподвижна, обозначая равновесие. Моя судьба с чего-то вдруг невзлюбила меня… Стоп. Судьба. Судьба? Так это же в корне меняет дело! Все началось как раз с этого слова. Судьба. Та гадалка сделала мне татуировку и напророчила всякую чушь. А как сказала Леся, Леди Га пророчит только мерзкие вещи. То есть вот оно – провидица, скорее всего, и не провидица вовсе, а тупо злобная ведьма, которая целью своей жизни поставила искалечить жизни хорошим людям. Выходит, нанеся татушку, она прокляла меня! Это же очевидно. Надо вывести лозу и все пройдет.
Чтобы не забыть сию гениальную мысль, я, выскочив из кровати, записала на руке: «Свести лозу», а затем, накинув на себя первую подвернувшуюся одежду, напялила ее и побежала вниз, чтобы забрать свою, как сказала Лиза, невменяемую сестренку домой. Подруга привезла ее на такси и объяснила, что они «ходили в боулинг, познакомились с классными ребятами и сами не заметили, как опьянели». В отличие от Сони, Лиза вполне пристойно держалась на ногах, что все равно очков в моих глазах ей не прибавило, но благодарности моей она удостоилась, а затем, пьяненько поорав: «Карету мне, карету!«, была усажена мною на заднее сидение, стоящего позади нее такси.
Уехать домой было ее решением, я же предлагала Лизе остаться. У нас же места в квартире много, уж уместились бы как-нибудь на одной кровати. Но заставлять не стала. Так что тащить на себе бездыханное тело мелкой пришлось лично.
Представляю себе, как это будет:
«– Здравствуйте, меня зовут Лена и я алкоголик.
– Какой у вас стаж, Лена?
– Я напивалась два раза: на выпускном, два года назад, и вот совсем недавно. То есть, стаж два года…
– Да, Лена, у Вас крайне сложная ситуация. Вы заметили? У Вас наблюдается тенденция к употреблению спиртных напитков.
– Боже, что же мне делать?
– Обратиться к вере, как вариант, может помочь. Но Ваша ситуация пугает. Вы пристрастились к алкоголю и теперь только о бутылке и грезите.
– Я не хочу грезить о бутылке!
– Поэтому надо вышколить себя на неупотребление. Придется лечь в клинику, подлечить свою нервную систему, ведь Вы знаете – все проблемы от нервов.
– Знаю…
– Так что Вам надо начинать прямо сейчас. Прекратите возводить эти гидроксипроизводные углеводородов на пьедестал.
– Да-да.
– Перестаньте мечтать об этих алканолах.
– А о чем же мне тогда мечтать?
– Или о ком? Неужели Вам не о ком мечтать?..
– Мне… Не знаю… Есть…
– И о ком же Вы хотите мечтать?
– У меня есть муж. И есть друг.
– Так кого Вы выбираете?
– Кого?.. Нужно выбрать?
– Иначе нельзя! Или ваш мозг вновь будет затуманен парами этанола…»
Тьфу, блин, ну и фантазия. Я, задумавшись, пристроилась на ступеньках около сестренки и мысленно пыталась решить, кто из не моих парней лучше. А ведь надо учитывать, что мне ни один из них не светит. А мне бы хотелось с кем-то из них встречаться?.. Да, этот вопрос и надо было задать сначала этой тупой тетке из Общества анонимных алкоголиков, а не подливать масла в огонь своими химическими терминами. Она меня совсем запутала… А ведь я, которая реальная я, прекрасно знаю, что никогда не стала бы встречаться с Оливером, потому что у него есть девушка, а с Артемом не стала бы встречаться, потому что он меня не уважает.
– Вот и все, Сонька, так что я одна, как перст. А у тебя есть любовь?.. Странно, я никогда не интересовалась, есть ли у тебя кто-то, кого ты любишь, кто любит тебя. У Егора есть любовь, знаешь? Нет, конечно, не знаешь, это же, – я снизила голос до свистящего шепота, – глобальный секрет. Никому нельзя рассказывать, – Соня продолжала сопеть, не обращая внимания не то, что на мою речь, но даже и на то, как я ее впихивала в неожиданно работающий лифт. – Поэтому я молчу. Пока не знаю, одобряю или нет, но молчу. Ведь, главное, что его сердце колотится с чьим-то в одном ритме… Это здорово, правда, Сонь?
Соня мое мнение не разделяла, либо же решила выставить себя интеллигентной, чтобы не открыть рот и не наполнить закрытое пространство запахом свежего перегара, но она продолжала молча сопеть, привалившись к двери кабинки. А я прикидывала, ее к двери тащить лучше за ноги или за руки.
Решив, что за руки гуманнее, я выполнила обязанность старшей умной и заботливой сестры и, дотащив ее тело до нашей комнаты, свалила его около ее кровати. Устроить ей приятную ночлежку на постели моих тщедушных силенок не хватило, так что пусть с утра ей будет стыдно, а я пошла спать, предварительно назидательно попросив ее больше много не пить и пожелав спокойной ночи.