Держи меня крепче
Шрифт:
– Зачем? – выдал он гениальный ответ.
Она отвечать не стала, зато протянула мне руку, чтобы я не сидела на холодном полу. Хотя мне, в принципе, было не холодно. Джинсы плотные, да и поверх майки я толстовку нацепила. Знаю, что жара нещадная на улице, но в одной маечке мне совсем некомфортно. И так ко мне сегодня на остановке пристал один бомжара, источающий офигительный запах, от которого прохожие в обмороки хлопались. Он требовал, чтобы я ему свой телефончик оставила. Я, разумеется, от шока не сразу отошла. Обычно ведь беспризорные люди, тем более в таком дырявом и грязном камзоле на голое тело, протертых трениках, плаще вековой давности, просящих каши ботинках
– Познакомиться хотите?
– Нет, ограбить, – ответил бич и прямо-таки «порадовал» своей улыбкой в пять зубов. Я посчитала!
Но, телефона у меня не было, так что пришлось бомжику ограничиться бумажкой номиналом в пятьдесят рублей.
Так что, толстовка – это необходимый атрибут моего гардероба. Я, конечно, к данному стилю не особо благоволю… Но спорить с безумной сестренкой гораздо хуже.
– Вставай, куколка, – поднимая меня, добродушно сказала ведьмочка.
– А что вам от меня надо? – срывающимся голосом таки решилась спросить я.
Она переглянулась со своим напарником, потом проверила, не температурю ли я, усадила на кресло, где до этого нагрел место Манки.
– Ты откуда сбежала? – медовым голосом спросила она.
– Ниоткуда, – честно призналась я.
– Трясущиеся руки, несвязная речь, странные смешки своим шуточкам, шуганные глаза… Деточка, я мигом определила в тебе, – я сглотнула, ожидая услышать суровую правду, – параноидально-настроенную личность.
– Я параноик? – удивлению моему нет предела.
– Да, я врач по специальности.
– Да ни фига ты не врач пока. Диплом защити сначала, – влез Манки.
– Уже. Почти. Защитила, – четко с расстановкой выговорила ему Санни.
– А я, пожалуй, пойду… – тихо возвестила я, вставая с кресла.
Жесткая лапища парня вдавила меня обратно в кресло. Да, не стоит забывать – они же хотят надо мной поколдовать. А может перевернуть ногой столик, они обернутся на звук, а я быстренько проскочу между ними и буду на свободе. Я попробовала дотянуться до столика, но моя нога оказалась слишком короткой для подобных манипуляций. Зато руки Санни настолько холодными, что даже сквозь плотную джинсовую ткань меня мороз по коже пробрал.
– Сиди пока. Сейчас Манки принесет чаю.
– Что? – взревел татуированный парень. – Я те чё, официант что ли?
– А кем ты год назад работал? Напомнить?
Манки стушевался, сгорбился и пошел заваривать чай.
Значит, в их планы входит меня сначала задобрить, а потом уже… Боже, а ведь та чертовка провидица тоже меня чем-то отпаивала сначала. И я впала в транс…
– Слышь, куколка, ну чего ты напрягаешься? Никто же тебя не убивает, в психушку твою не возвращает, мы добры к тебе. Эй, ты меня слышишь? – Санни пощелкала пальцами перед моими глазами.
– А зачем тогда вы меня держите?
– Держим? Да вали, если хочешь! – она отодвинулась от меня, открывая путь к выходу.
Я почувствовала неладное, а может, просто реально оценила ситуацию, но не встала, потому что мое шестое чувство вторило, чтоб я не рыпалась и сидела себе дальше.
А дальше Манки принес чай, потом слово за слово, мы разговорились, я сообщила неформалам, что меня преследует злой рок и поэтому я несу окружающим всякие неприятности, что приняла их за оккульто-манов, они, после того как проржались, заявили, что не прочь были бы иметь сверхъестественные
Короче, это оказались прикольные ребята со своими тараканами. С ними я поделилась идеей о сведении тату, но они каким-то божественным образом убедили меня ее не сводить, потому что «она такая очаровательная» и «прикольная хрень, Санни, я такую же хочу». Я решила, что месяца два еще похожу с ней, а там и развод, и новый учебный год…
В конце концов, я от них ушла, пообещав захаживать.
Так и прошли дни до субботы, а в первый выходной день недели дядя Макс, разбудив всю семью в пять утра, покидал нам в руки собранные с вечера поклажи, включающие ненужный дома хлам и запас продовольствия на целую неделю, сказав в напутствие пламенную речь (при этом он выстроил нашу дружную, особенно в этот рассветный час, семейку и вальяжно прохаживаясь, гремел связкой ключей, как священнослужитель), отправил рассаживаться в заказанный на выходные «Баргузин». Папа очень долго материл его взглядом, а Соня вслух. Я же вообще находилась в жесткой прострации, не замечая, что камера главного мелкого хулигана в большинстве своем пялится в мою сторону. Стасик тоже пребывал в состоянии моратория, но его причиной было расставание с компьютером, он просто не представлял, что сможет такое пережить. Егора, как недостойного, даже будить не стали, чтобы попрощаться.
Дорога до дачи заняла добрых два часа подскакиваний нашего «танчика» на всех подряд ухабах и ямках. Вел машину, сверяясь с картой, дядя лично, жестоко накричав на папу, когда тот пытался вырвать у него руль и повести самому, потому что еще одной шишки на лбу он бы просто не перенес, и так эта размером с яйцо. Но Максим позиций не сдал, лишь коротко добавил, что «кому не нравится, пусть пешком идет». На это весь наш маленький состав возопил: «Пешком!«, а дядя машину все равно не остановил, лишь газу подбавил, ехидно зыря на нас в зеркальце заднего вида.
Обычно, в таких длительных поездках я предпочитаю поспать, но прыгая, как на американских горках, это совсем не удается. Так что оставалось лишь отчаянно сражаться за жизнь, вцепившись в поручень, и, присоединяясь к Сониным рычаниям, бессильно чертыхаться, потому что «находящаяся у черта на куличках дача никому и нафиг не нужна»!..
Но оказалось, что самое страшное нас ждало впереди…
Просто иногда, подписывая исписанные мелким шрифтом договора, бывает неплохо почитать, что же там написано в пункте о состоянии участка и домика.
Вероятно, многим выпадала честь каким-нибудь чудесным образом оказаться в садовом обществе. Там, где стройные ряды бабулек и дедулек с раннего утра слаженными шеренгами проникают на свои участки, ворчат, треплются о помидорах и огурчиках, ругают воришек, проникших ночью на крышу и стащивших невесть зачем заныканные там серебряные ложки… Некоторым «везет» иметь там и свой участок, огороженный хлипким забором, на который навалилась вишня, но все руки не доходят убрать, да и соседи больше для виду ругаются, ведь сами потом часть урожая тырят, типа, это на их участке. Эти уверены, что дачи придумал дьявол, как региональные филиалы ада. Некоторые ездили сюда на шашлыки с одногруппниками, потоптали грядки и свои, и соседские, сожрали все яблоки, малину и клубнику в радиусе десяти огородиков (по всем направлениям), а затем с чувством выполненного долга покинули территорию с мыслью, что свой огород за городом не такая уж и плохая идея.