Держи меня крепче
Шрифт:
И вот сейчас, стоя перед входом на наш участок и думая обо всем этом, я прикидывала, что у нас все не так уж и плохо. Потому что, для начала, это не садовое общество, а вполне себе практически коттеджный поселок, правда, сюда пока не провели электричество и вода бывает только с четырех до шести вечера, но, с другой стороны, тут до речки совсем недалеко, всего час ходьбы. Зато тут воришек нет, потому что по периметру ведется круглосуточное наблюдение охранной фирмы «Ахиллес». Название меня устраивало, в нем проскальзывала эта самая мощь и доверие, присущие истинному греческому герою
– Стой, кто идет? – выставляя на наш приостановившийся у шлагбаума «лимузин» двуствольное ружье картаво поинтересовался один из них.
– Не идет, а едет, старый ты пень, очки протри! – отвесил ему оплеуху второй охранник.
– Очки я не ношу!
– Очи! Очи я имел в виду.
– Я в самом расцвете сил, – возмутился первый. – Это ты старикашка, – и тоже попытался повторить маневр второго, но у него не получилось, видимо, физподготовка первого на уровень ниже, а то на и на три.
– Ох-ох,– раскряхтелся второй, его прихватила боль в пояснице, а первый, оперевшись на свое грозное ружье, к нему присоединился.
– Мы здесь купили коттедж, – высунулся из окна Максим и потряс договором перед двумя скрюченными от внезапной боли «Ахиллесами».
– Ну-ка, ну-ка, – разогнулся тот из, них, что более прыткий и крепкий, и вырвал договор из рук дяди, – ничего не видно, – заключил он, устав щурить глаза.
– Давайте я вам прочитаю, – расщедрился на благие чувства дядя.
Мы же сидели в кабине тихо, как мыши, уперевшие с кухни огромный кусман сыра. Ну, то есть я, папа и Стас молча созерцали представившеюся нашему взору картину, Сеня с видом откомандированного в горячую точку (в его случае – несусветную глушь) репортера, тыкал свою драгоценность нам в лица и интересовался о наших ощущениях, мы лишь отмахивались, а Соня с мрачным видом могильщика пыталась поймать сеть, но, как назло, здесь не ловило, а она чертыхалась сквозь зубы, приговаривая что-то типа «лучше бы я с этой скотиной встретилась, уж лучше убить вечер на него, чем выходные на @uncensored@».
– Не надоть нам читать, сыночек, – вновь расхрабрился первый, как только и его отпустило. – Знаем мы, как вы читать будете.
– Вот-вот, правильно, Архипыч, говоришь. Мы и сами с усами, – он взял листок и пошел в сторону сторожевой будки.
Архипыч припустил за ним, но грозный взгляд старика заставил того вернуться и вновь уставить на нас ружье.
– Какие у него усы? Вот у меня – усы, – поглаживая седые концы своих длинных усов, спрашивал «старый пень» Архипыч у Максима.
Его походный костюм вызывал у старика чувство зависти. Понятия не имею, где дядя его нарыл, возможно, кто-то из фанатов прислал, но выглядел он внушительно. Новенький костюм цвета хаки. Сторожи всегда тайно о таких мечтают… Я думаю.
– Да, усы у вас знатные, – поддакнул дядя, не зная, что еще можно сказать.
– Ты еще и бороду похвали, – мрачно подсказала ему напутственная дочка.
– Ах, да, – кивнул Макс. – И борода у Вас шикарная, – он поднял большой палец вверх.
Дед зарделся, ружье
– Бакенбарды – супер! Как у Пушкина.
Максим накуксился. Свою внешнюю схожесть с великим поэтом он почти ненавидел. Правда, вся их похожесть ограничивалась лишь кудрявой головой и баками, но почему-то именно это все и пытались выставить на общее обозрение, то есть обсудить. Люди выдвигали разные теории, вплоть до того, что дядя его потомок. А дядя бесился, причисляя свою гениальность не к генам, а к своему особенному складу ума. Короче, маразм полнейший.
– Спасибо, – коротко ответил дядя, причисляя дедульку к своим врагам.
– Кстати, я Архипыч, – он протянул свою сухую длань для рукопожатия.
– А я Максим, – после некоторых колебаний ответил он, пожав ладонь, и представил остальной состав: – Это мой брат Родион, его дочь Елена и мои дети – Соня и Арсений.
– Приятно познакомиться, – порадовал нас своей желтозубой улыбкой Архипыч. – А мой коллега, этот старый пердун, его зовут Сан Саныч.
– Да, точно! – громко донеслось от будки. Это Сан Саныч, не расслышав, что он «старый пердун», все же прочел посредством лупы, что Максим Матвеев теперь является владельцем замечательного участка под номером тринадцать по Березовой улице. – Пропускай, Архипыч!
– Океюшки, Саныч! – по молодежному отозвался дедок, нажимая на кнопки для поднятия шлагбаума.
Он был немного ржавым, поэтому за то время, что он поднимался, Сан Саныч успел доковылять до нашей тачки и вернуть договор, пожелав всего хорошего и сказав: «с Богом!«
В душу закрались первые сомнения. Но я отогнала их прочь и, помахав двум незадачливым сторожам, наша процессия двинулась вглубь поселка. Дома по пути попадались разные: и красивые, и не очень. Даже особняк в готическом стиле был. Но все же наш дом потрясал более остальных. Хотя что уж тут – обычный домик средних размеров, с обшарпанной штукатуркой, грязными пыльными стеклами и поколупавшейся крышей. Хибара, судя по ошарашенным лицам, не понравилась никому, кроме Сени, вошедшему в дом первым в поисках привидений.
Лично я всем своим нутром пыталась найти положительные стороны в нашем пребывании на свежем воздухе. Пусть дом полон пыли, пусть огород представляет собой джунгли (но Сонька нашла где-то погребенную под зарослями сорняка клубничную грядку с перезрелыми ягодами), пусть солнце печет нещадно, а наши продукты нуждаются в холодильнике (которого здесь не то, чтобы нет, хотя его нет, но даже если бы и был, подключить его все равно некуда), пусть здесь не проведено электричества (телек дядя Макс зря прихватил), пусть душ не удастся принять (как сказала добренькая тетя Глаша, выглядящая настоящей Бабой Ягой, соседствующая через дорогу, речка совсем недалеко)… Зато это целых дня свободы! Меня не сможет найти никто из друзей или незнакомцев и начать скрыто снимать на мобильник (а так делали, буквально вчера). И дозвониться до меня тоже никто не сможет (хотя и так не могли, ведь телефон я отдала сестренке, а ее трубку еще не скоро починят). В общем, надо наслаждаться жизнью. Вот только найду местный санузел и буду наслаждаться.