Держи меня крепче
Шрифт:
Мы имели честь любоваться их начищенными до блеска ботинками. А еще тряслись немного, то есть я тряслась, я Шер держал меня, чтобы я прекратила и не выдала нас с потрохами. Ну, просто страшно прятаться за практически прозрачным тюлем. Знаю, что по законам физики мы со своей позиции их видеть можем, а вот им нас не видно, но что мешает одному из них заглянуть под кровать? Ага, ничего, вот именно поэтому стоящий ближе к нам нагнулся, его рука потянулась к балдахину, а нога случайно напоролась за оставшуюся валяться по моему недосмотру
– Эй, ты чего? – тут же побежал к нему напарник.
– Нормально. Черт! Вечно у этого мел…
– За базаром следи! Работа лишней стала? – предостерегающе округлил глаза мэн ин блэк.
– Молчу-молчу, – заверил его пострадавший. – Но бутылки-то чего раскидывать?..
– Ладно, тихо ты. В Афгане тебя, значит, изжить не смогли, а тут такая мелочь…
– Все уже. Сказал же, нормально я.
Ну, я сразу как-то прониклась к потерпевшему уважением. Он вскочил на ноги, отвергнув помощь в виде руки напарника, и сообщил в микрофон:
– Чисто. Ложная тревога.
Второй почесал залысину и направился на выход, пряча оружие под полы пиджака. Его друг подрыгал спиной, и направился следом. Замок в двери щелкнул, а мы ни живы, ни мертвы, наконец-то, выдохнули. То есть, выдыхала я одна, а Артем приложился к бутылке. Оторвавшись от нее, он передал мне алкоголь, но я отказалась:
– Это плохо заканчивается.
Шер задумался, кивнул и отложил бутыль.
– Я думал, ты сейчас родишь от страха, – улыбнулся он.
– Я на беременную похожа? – ну вот, а я и не замечала, что у меня есть животик. Все! Сажусь на диету.
– На беременную? – заинтересовался муженек.
Его рука опустилась мой живот, я ее сразу же скинула и выскочила из-под кровати, пробурчав себе под нос:
– Извращенец, – чего Шер не услышал, надеюсь.
– Даже обследовать до конца не дала, – огорчился он, выползая следом.
– Держи свои руки от меня подальше, – вот сама не знаю, с чего вдруг я такая смелая стала.
– Ты кажется, хорошо головкой приложилась, – преследующая меня рука теперь покоилась на моем исстрадавшемся лбу, – вот и не помнишь, что я – это будущее медицины. Могу диагноз поставить на раз-два-три.
Я лишь устало закатила глаза. Знаем мы его диагнозы. Проходили. Стряхнув руку со лба, я встала и отошла подальше от устрашающего субъекта.
– Не надо. Как-нибудь перебьюсь без осмотра такого светила отечественной медицины, как ты.
Для пущего эффекта я сложила руки на груди и состроила суровое выражение лица (насколько мне это удалось – нахмурила брови, поджала губы, раздула ноздри и сощурила глаза), чем вызвала бульканье Артема. Он, было, поднял на меня взгляд, все еще лежа и утопая в ковре, но увидев мое лицо, тут же свернулся в позу младенца и стал подвывать.
– Что смешного?
– Ни…ни…чего…
– Весьма
– Угум… – не унимался он, поглядывая на меня.
– Перестань!
– Ага…
Решив, что общаться с неадекватным человеком бесполезно, я направилась на выход. Сбегу с вечеринки и сам пусть разбирается со всеми проблемами.
Но сбежать не удалось. Не потому что Артемка, в лучших традициях заботливых мальчиков, решил меня остановить и не дать мне уйти, а просто дверь оказалась запертой. Причем на ключ. Это же охранники закрыли, только сейчас вспомнила я…
Я недовольно попинала дверь под звуки, издаваемые корчащимся выпендрежником, и, расстроившись, стекла по дверке на пол. Теперь мы в ловушке. Кто же нас выпустит? А может через окно? Я метнулась к нему, но оказалось, что мы находимся на третьем этаже. Как только добрались сюда? Опять я пропустила этот момент, потому что в то время, как он меня тащил, я занималась поиском ответов на риторические вопросы и не замечала ничего вокруг.
Стена снаружи прямая, без всяких пожарных лестниц и намеков на выступы, так что спуститься отсюда не получится. Даже если бы и была вероятность, то все равно окно выходит на задний двор, где сейчас толпа гостей. Незамеченными проскользнуть по стене человеком-пауком не получилось бы в любом случае. В общем, тупик. А у меня еще и телефона нет. А так я могла бы позвонить Егору и попросить спасти свою беспечную сестренку…
Перевалившись через окно, я решила прикинуть, сколько метров до земли. Нет, прыгать я не собиралась, но, мало ли, а вдруг удастся уговорить склонить к подобным действиям Шера, он же тренированный, авось не расшибет себе ничего, сгруппируется там, а если на макушку приземлится, то все равно не страшно, своим мозгом он и так не пользуется. Если он у него есть там вообще. Что он активно доказывает с завидным постоянством. Например, прямо сейчас. Он подскочил ко мне и отволок на середину комнаты.
– Ты дура? Это же третий этаж.
– Я в курсе.
– И все равно хотела прыгать? – он смотрел на меня, как на умалишенную, хотя кто из нас двоих тут такой, сомнений не вызывает.
– Нет, конечно!
– Не надо делать слишком честные глаза, это тебя выдает с потрохами, – уверенно заявляет он и в придачу еще и головой кивает.
– Но я, правда…
– Молчи уж лучше, врушка. Знаешь, суицид – не выход, даже если ты теперь и… – он сочувствующе оглядел меня.
– Что я? – пришлось переспросить, потому что договаривать он не собирался.
– Ну, ты… Жаль, конечно, но, между прочим, некоторые даже будучи инвалидами живут и даже радуются жизни! – он назидательно поднял вверх указательный палец, старательно отводя глаза.
– В смысле… инвалидов? Я… инвалид?.. – обморок был бы сейчас кстати.
– Нет! Поэтому надо радоваться! – на лице моего принца появилась дебильная извиняющаяся (извиняющаяся?) улыбка.
– Чему радоваться?