Держи меня крепче
Шрифт:
– Ага, верно мыслишь, малышка!
– Нет! Я не могу так. Это же вранье!
– Где твой нимб, детка? Потеряла? Или в ломбард заложила, чтобы достать денег для сиротского приюта?
– Как ты можешь говорить подобные вещи?
Наши голоса сорвались на крик.
– Да ты ведешь себя, будто святая. А сколько ее в тебе, этой святости?
– А сколько в тебе святотатства?
– Достаточно, чтобы…
Договорить он не успел, потому что зонт двери предсмертно хрустнул, и в комнату вломились два античных шкафа в черных костюмах. Меня мгновенно посетил ступор, лишь глаза забегали, а затем остановились на Артеме. В его взгляде была
– Но-но! – затем повернула фейс к Шеру и поманила его указательным пальчиком: – Парниша!
Парниша ждать себя не заставил, поддел мои руки и повел на выход. Мои тапки истошно гавкали и мяукали, а обоим людям в черном передался мой недавний ступор. Теперь они вдвоем раззявили рты, распахнули глаза.
– Прошу вас, Арина Родионовна, – учтиво открыл мне дверь мой кавалер, а оба охранника, вмиг оценив ситуацию, метнулись к входу и встали по обе стороны в стойку «смирно».
Я вздернула нос и не глядя на них, выплюнула на входе:
– Мрак! – и гордо, насколько позволяли тапки, продолжила с величавым видом свой путь.
Рядом беззвучно трясся Шер. Я висела на его руке и тоже тряслась. Сначала импульсивно – просто потому что мне передавались движения мужа. А к тому моменту, когда мы достигли второго этажа, меня пробрало, и я расхохоталась. Артемка тоже перестал себя сдерживать и заржал на всю мощность. Благо, людей здесь не было, так что мы не привлекали ничьего внимания.
Вот оно – сумасшествие. Ржу как ненормальная по пустякам. Или, наоборот, страдаю. Не жизнь, а мороженое вприкуску с солеными огурчиками.
Наконец, оторжавшись, я задала ему мучивший меня вопрос:
– А почему они выбрали такую… интересную женщину для воспитания единственного сына? – и начала скидывать тапки и разматывать боа.
– Ее зовут Арина Родионовна, – с видом «ну и что тут непонятного?» откликнулся Шер.
– И что?
– Родители решили, что если у него будет няня с таким историческим именем, то сынок вырастет гением, – нехотя поведал Артем.
– Чушь…
– Каждый сходит с ума по своему. Твоих-то тараканов никто не тревожит.
Я вздрогнула про этих маленьких коричневых противных пронырливых усатых гадах, скинула в довершении к остальным вещам огромную шляпу и была готова спуститься вниз, к людям, не всеобщее обозрение.
– Артем, не напоминай мне больше о… тараканах, пожалуйста, – попросила я его.
В моих глазах плескалась обреченность. Нет, не из-за прытких усатиков, а потому что это было страшно – идти в подобном виде. Шерхан просто крепко взял меня за руку и потянул за собой вниз.
Я ожидала осуждающих взглядов, смешков, тыканий пальцем, но, как это обычно бывало в компании Шера, все людское внимание было устремлен к нему, а не на мою скромную персону. По мне лишь скользили взглядом. Сначала заинтересовано, мол что это она делает рядом с таким красавчиком, затем удивленно, мол что это она делает рядом с таким красавчиком, а затем и вовсе взгляд терял всякий интерес и приобретал некое отвращение, которое при возвращении на моего спутника тотчас пропадало и вновь приобретало одухотворенное желание.
Не так уж и глубоко в зал мы забрели, когда на нашем пути выросла… богиня. Высокая, возвышенная, величественная. Темные волосы воздушными локонами ниспадали ей на плечи, обрамляя аккуратное лицо с идеальными чертами лица; в меру большие темно-карие,
Эта девушка впечатляла меня.
Ей хотелось подражать.
Не из-за ее одежды. Или из-за того, что она так красива, не в пример мне. Было нечто иное. От нее исходило неприкрытое величие, заставляя окружающих испытывать к ней уважение и благоговение.
Не задержись мы с Шером на лестнице, выплескивая свои эмоции, то имели бы возможность познакомиться с ее кавалером, который мгновение назад ускакал за напитками. И, если бы это случилось, сейчас все прошло бы по другому сценарию. Но жизнь полна случайностей и поворотных моментов, которые так и норовят наполнить жизни людей своим присутствием. Так что сия судьбоносная встреча обошла меня стороной – тайными тропками по болотистым местам, где и полегла смертью храбрых.
Артем поприветствовал свою знакомую (теперь стало очевидно, что они знакомы). Она его тоже. Никаких «деток» и «малышек», язвительных замечаний и пошлых шуток. Лишь теплая улыбка и добрый взгляд. Так встречают людей, которые тебе дороги и близки сердцу, от вида которых на душе тепло, светло и цветут ромашки. Людей, которых ты никогда не обидишь, которых боишься разочаровать. Боже… Неужели я… рев?… Нет-нет!
«Если парень относится к девушке как к принцессе, значит, его воспитала королева», – вспомнилась мне фраза, прочитанная в статусе одной знакомой. Шер относился к своей знакомой именно как к принцессе, даже облобызал поданную ему аккуратную ручку. Вот только его мама, насколько я помню из рассказа Сени, под категорию королев не проходила. Только если «снежных», но это не тот формат. Да и королевское отношение у этого парня не ко всем дамам, в отличие от его братика Оливера – вот уж кто ведет себя как самая настоящая королевская особа. Олли с незнакомкой были даже похожи в этом, хотя внешне между ними не наблюдалось абсолютно ничего общего.
Вот тут-то до меня и дошло. Дело ведь не в манерах Артема, а в самой девушке. Это она заставляет его вести себя так по-мужски, как я его заставить не смогу. И… черт! Я все-таки… ревную!..
Пока я предавалась новому для себя чувству, принцесса, глядя на меня, спросила у моего Шеридана:
– Решил заняться благотворительностью?
Ни тебе «А это кто с тобой?» «Это твоя подруга?» «Меня зовут так-то. А тебя?»
Все ее великолепие померкло в моих глазах вместе с заданным ею вопросом. Это же открытый намек на мою убогость. Знаю, я и так не фонтан, а со своим новым имиджем еще краше, но королевские особы так не говорят!
Я страшно разочаровалась, расстроилась. Это плюсом к моей ревности. Так что, не прислушиваясь больше к их разговору, бросила Артему:
– Сама доберусь до дома, – оставила его с лже-принцессой и свалила.
Далеко свалить, увы, не получилось.
Только я пересекла широкую залу и попала в один из бесконечных глухих прохладных коридоров, безусловно, ведущих к выходу, как твердила моя память, мое бедное тельце неожиданно схватили за плечо и, прижав к стене, стали стягивать с него одежду.